— Нет, меня прабабушка растила. До четырнадцати лет. Я тогда как сыр в масле каталась.
— А сейчас, как я понимаю, ни сыра, ни масла.
Тане показалось, что он смеется над ней.
— А вам-то что за дело? — вскрикнула она.
— Если честно, мне все равно, — спокойно ответил он. — Ты наелась?
— Да, — мгновенно остывая, ответила она. — Куда сейчас?
— Мне надо за договором, а потом — домой, — ответил он. — Иди заплати, ведь вижу, что тебе уйти не терпится, — сказал Максим, вынимая из кожаного портмоне пятисотрублевую купюру.
Таня взяла деньги и пошла к стойке.
— Ну что, дал? — спросил парень, обратив к ней свое серьезное лицо.
— Что? — не поняла вопроса Таня.
— Да деньги, что еще? Ты же для этого папашу звала?
— Ах да… — вспомнила свое недавнее вранье Таня. — Дал. Сколько с нас?
— Кофе, коньяк, салат, жюльен… Двести восемьдесят.
Таня протянула ему купюру.
— Двести двадцать сдачи, — отсчитал бармен.
— Ага, — кивнула Таня и взяла деньги. — Спасибо.
— На здоровье, — усмехнулся парень. — Папашка-то у тебя ничего вроде, щедрый.
— Ага, — снова кивнула Таня и, сложив купюры пополам, отошла от стойки. — Вот сдача. — Таня положила деньги перед Максимом. — Пойдем.
— Давай еще чуточку посидим, — сказал Максим. — Все же что-то мне не по себе.
— Если хотите, я машину могу повести.
— Ух ты, — усмехнулся Максим. — Машина — не санки.
— Я «Волгу» хорошо знаю, меня последний сожитель матери научил, — спокойно ответила Таня.
— А не врешь? — спросил Максим.
— Он — гаишник, давал рулить арестованными машинами. Говорит, у меня — талант, умею машину чувствовать.
— Да, машина — как женщина, ее тоже любить надо. Только машину можно понять, а женщину — никогда.
— Странно вы говорите… А если я с вами поеду, то в каком качестве? — спросила она.
Максим помолчал, вытер платком испарину. «Что я этой девочке предложить могу? Для постели она, наверное, все же слишком невинна», — подумал он, а вслух сказал:
— У меня трехкомнатная. Живу в одной, в других — бардак. Надо бы прибраться, мебель новую купить, уют там навести. Вот и поможешь мне. С работы приду — ужин приготовишь.
— И все? — настороженно спросила Таня.
— А ты думаешь, я в постель тебя потащу? — хмыкнул он и увидел, как ее лицо мгновенно напряглось. — Ты же мне в дочери годишься! Честно скажу — жалко мне тебя. Меня мать тоже не больно любила, знаю, как это тяжело… Кстати, а ты не сможешь за договором зайти? Не хочется мне в таком виде людям показываться.
Не дожидаясь ответа, Максим вынул из кармана трубку мобильного телефона.
