Бродила она по лесу больше часа: лизиаллиния нашлась далеко не сразу, да и торопиться было некуда, зелье готовится недолго. В лесу было сухо, но приятно пахло разогретой смолой и вереском. Набредя на кусты ежевики, Айриэ с радостью освежилась кисловатыми тёмно-фиолетовыми ягодами. Из грибов попадались разве что мумифицировавшиеся на корню сыроежки, а жаль: магесса не побрезговала бы самолично насобирать грибочков, чтобы потом отдать Тайре, приготовить на ужин. Но грибов теперь не будет до осени, пока землю не промочат как следует обильные, частые и короткие осенние дожди.
Шла Айриэ неторопливо и, по привычке, бесшумно. Поэтому её не услышали, а она уловила два голоса, мужской и женский, и только теперь вспомнила, что юный ухажёр мельничихи уговаривался встретиться на другой день. Поняв, что вышла к вчерашней полянке, Айриэ решила обойти парочку по широкой дуге: вчера их разговоров наслушалась, а вмешиваться в чужие дела она не намеревалась. Однако в женском голосе вдруг прорезалась тревога, перешедшая в откровенный испуг:
– Нет, мэор!.. Не-е-е-т!.. Да пустите же меня, что вы сегодня?..
Хмыкнув, Айриэ всё-таки решила подойти ближе и раздумывала, стоит ли вмешиваться, или мельничиха справится своими силами.
– Нет, мэор, я сказала же, что люблю мужа! Я думала, вы добрый, а вы... Уходите, я сюда больше не приду! Вы мне не нужны!..
– Ну нет, милая, не так быстро! – В мужском голосе слышалась откровенная злость. – Сначала подаришь мне поцелуйчик, потом катись куда хочешь, мышь несчастная!
– Нет!..
– Что ж, как хочешь... дорогуша. Ты сама выбрала. Ты ещё пожалеешь об этом!..
Айриэ только диву давалась. Куда делся вчерашний приятный мальчик? Голос принадлежал, несомненно, юному Фирниору, но вот злобные, угрожающие, крайне неприятные интонации магессу откровенно удивили. На чистую, честную злость он явно был способен, на злобу – не похоже. По крайней мере, Айриэ вчера так показалось. Ну и перепады настроения случаются порой у юношей!..
Затрещали кусты, мужские тяжёлые шаги удалились вглубь леса, женские лёгкие ножки почти побежали к мельнице. Выждав некоторое время, магесса также перебралась через реку, и выбросила из головы все эти мельничные страсти.
Вечером она отдала готовое зелье присланному за ним мальчишке – наверное, сыну капитана. Велела передать его отцу совет оставить девочку пожить пока у дедушки с бабушкой, на ферме. Впрочем, она почти не сомневалась, что Паурен и сам сообразит держать дочь вдали от замка.
