Когда, наигравшись всласть, они немного отдохнули и выровняли дыхание, Тианор вспомнил о делах. Правда, с заметным усилием: взгляд ещё долго оставался затуманенным, ручки шаловливо шарили по телу магессы, а слова подбирались с некоторым трудом.
– Э-э-э, Айнура, я тебя хотел попросить... нет, не забыл, просто хотелось ещё разок тебя поцеловать... Да помню я!.. Понимаешь, мне письма надо получать – желательно, втайне. Прости, сейчас объясню чётче... отвлекаться от тебя не хочется, – честно признался он. – Так вот, Айнура, я тебе говорил, что отправляю собранные любопытные слухи и факты о Файханасах и о том, что делается в их владениях. Ну и ответы получаю, само собой... точнее, сначала я получаю письмо, потом отправляю ответ. Мне присылают магических ?письмоносцев?, многоразовых, а для простого бродячего менестреля это несколько подозрительно. Сразу наводит на мысли о шпионстве, а нас, менестрелей, и так в нём традиционно обвиняют.
Тианор усмехнулся. Что скрывать, из менестрелей порой получались почти идеальные шпионы, но далеко не каждый был способен этим заниматься. Люди творческие – народ особый, чувствительный, мараться шпионством не всякий захочет. Правда, бывает так, что выбора не остаётся, но у Тианора, похоже, не тот случай.
– Я не профессиональный шпион, вообще это дело не люблю и согласился только потому, что попросили, я говорил.
– Охотно верю.
– Если честно, я ужасно боюсь попасться.
– В чём? – приподняла брови магесса. – В краже тайных документов, в подделке печатей, в передаче тайных сведений об обеденных пристрастиях герцога злобному соседнему королевству?
– Не смешно, – кисло сказал он и поёрзал в постели, будто под него хлебная крошка попала. – Я, правда, боюсь, хотя ничего такого вроде бы не делаю. Подумаешь, болтаю со служаночками или пью с герцогскими гвардейцами, они ребята компанейские.
– Ну вот видишь, сам признаёшь, что не занимаешься ничем предосудительным.
– Да, а герцог или его сыночек ненаглядный иной раз так посмотрят... будто всего меня насквозь видят. Впрочем, сыночек вряд ли, это он просто отца копирует и фамильный взгляд с прищуром тренирует, а вот его светлость – человек умный и проницательный. В общем, не хотелось бы вызвать его подозрения и потом отвечать на разные неприятные вопросы. Трусоват я для шпионской деятельности, как оказалось, – с кривоватой улыбочкой признался он и даже слегка покраснел. – А эти проклятые ?письмоносцы? способны доставить мне проблемы. Мы договорились переписываться раз в пять дней, если нет ничего срочного. Если случится что-то непредвиденное, так у меня с собой несколько заготовок ?письмоносцев?, сам я их создавать так и не научился. Несколько раз мне специально присылали розовенькие, надушенные ?письмоносцы?, якобы от моей слегка заброшенной дамы сердца. Я же ветреный и непостоянный.
