Его накормили, и он, наконец, выспался. Жизнь в заточении была не так плоха. У него была крыша над головой и сносный обед. Но передышка длилась недолго. Через два дня за ним пришли. Он ожидал, что его выведут на площадь перед людьми, как это делалось в его деревне, где суд был делом публичным. Но вместо этого его привели в огромный зал — узкий и длинный как просека в лесу. Со сводчатым потолком, поддерживаемым колоннами. Зал был абсолютно пуст, ни одного предмета мебели, не считая кресла на возвышении высотой ему по грудь.
Джеймса подвели к возвышению. Пожелай он забраться наверх, пришлось бы карабкаться — лестница отсутствовала. На возвышение никого не было, и Джеймс развлекался изучением кресла. Низкое и широкое, оно было инкрустировано золотом и драгоценными камнями. Последние сверкали так, что слепило глаза. Поглощенный созерцанием, Джеймс не заметил, как дверь позади кресла открылась, и на помост вышел мужчина в распахнутом кафтане. Он выглядел усталым и неряшливым: вокруг глаз залегли темные круги, под ногтями скопилась грязь, борода была не чесана, волосы сальными прядями свисали на лицо. Этот с виду нечистоплотный человек по-хозяйски расселся в богато украшенном кресле. Поерзал, удобнее устраиваясь, так, словно делал это изо дня в день, и лишь потом взглянул на Джеймса.
— Как тебя зовут? — зычный голос мужчины прокатился по залу подобно снежной лавине.
— Мое имя Джеймс, я родом из деревни близ Норта, что на границе северного леса.
Один из солдат толкнул его в спину и велел присовокупить к сказанному почтительное «первый магистр». Джеймс исполнил приказ.
— Ты тот самый Джеймс, который убил трех моих людей и сбежал? — уточнил Валум.
— И да, и нет, первый магистр. Я никого не убивал. Со мной перевозили преступника. Смерть ваших людей его рук дело. Я же совершил побег, потому что был осужден несправедливо.
— Вот как, — магистр пригладил бороду. — Тебя обвинили в предательстве. Ты якобы передавал сведения снежным. Это правда?
— Нет, — Джеймс тряхнул головой. — Моя вина в том, что когда-то давно над моей матерью надругался снежный, и на свет появился я. Люди в деревне ненавидят меня.
Валум кивнул и погрузился в раздумья. Когда он заговорил вновь, его интересовало вовсе не преступление Джеймса, а его происхождение.
— Дети, рожденные от союза со снежными, большая редкость. Северяне — вот ведь дикий народ — убивают их в младенчестве, не думая о том, сколько пользы они могут принести. Правду ли говорят, что полукровки наследуют способности снежных?
