Глиннес рассмеялся: «Есть хочешь?»
«Нет. Меня пригласили на ужин. Если мы не уедем сейчас же, я опоздаю».
«Неужели? Ты стащила челнок, чтобы не опоздать на вечеринку?»
«Ничего я не тащила. В любом случае челнок не твой, ты сам его украл. Кто виноват, что ты глаз не мог оторвать от этой холеной стервы, как ее там? Удивительно, что ты с ней до утра не провалялся».
«Она боялась, что ты обидишься».
Брови Дюиссаны высоко взметнулись: «Почему я вообще должна замечать, что ты делаешь и с кем якшаешься? Ее заботливость оскорбительна!»
«Ерунда все это, — подвел итог Глиннес. — Пойду поищу паннаны, а ты собери пока сухой плавник, костер разведем».
Дюиссана открыла рот, чтобы возмутиться, но решила, по-видимому, что неповиновение ничему не поможет. Сделав пару шагов, она соизволила подобрать несколько сухих веток и высокомерно кинула их на песок, при этом поглядывая на катер. Но Глиннес почти целиком вытащил моторную лодку из воды — у Дюиссаны не хватило бы сил столкнуть ее обратно. Кроме того, коварный Глиннес забрал ключ от замка зажигания.
Глиннес принес две грозди паннанов, развел огонь, выкопал из песка четырех кворлей покрупнее, почистил их, промыл в море и положил на угли вместе с паннанами. Захватив хлеб и мясо из лодки, он расстелил на песке небольшую скатерть. Дюиссана наблюдала издали.
Глиннес откупорил бутыль вина и предложил Дюиссане выпить.
«Я предпочитаю не пить вина».
«Может быть, ты что-нибудь все-таки съешь?»
Дюиссана прикоснулась к губам кончиком языка: «А что ты собираешься делать после еды?»
«Будем отдыхать на песке и глядеть на звезды, потом... кто знает, что потом?»
«О! Ты просто мерзавец, вот что! Знать тебя не хочу! Неряха и обжора, как все трилли».
«Бывают трилли и похуже меня. Устраивайся. Поедим, полюбуемся на закат».
«Я хочу есть и буду есть! — заявила Дюиссана. — А потом мне нужно домой. Ты знаешь, как треваньи относятся к неразборчивым интимным связям. Кроме того, не забывай, что я — шерль «Танчинаров» и девственница!»
Глиннес жестом дал понять, что приведенные доводы не слишком убедительны: «В жизни нередко наступают перемены».
Дюиссана застыла в бессильной ярости: «Так ты намерен осквернить шерль своей команды? Каков негодяй, подумать только! А сам делал вид, что беспокоится по поводу моего целомудрия, распространял грязные сплетни!»
«Никаких сплетен я не распространял! — в свою очередь возмутился Глиннес. — Я никому даже всю правду еще не рассказал — о том, как ты и твоя семейка ограбили меня и оставили на съедение мерлингам, о том, как ты весело смеялась, когда меня избили до полусмерти!»
