— Вот это вещь, — с восхищением качнул головой Андрей. — Таких и в белокаменной не найти. Позволь?
Он покрутил в руках часы, смерил их тяжесть, покачав на ладони, и на оборотной стороне крышки увидел выгравированную надпись: г-ну ЛЕЩИНСКОМУ М. С.
Забулдыга отнял часы, поднес их к уху и, с наслаждением прикрыв глаза, включил музыку боя.
— Вы мне нужны, господа воры, — сказал он почти весело, — для другого дела. Более важного. Я обеспечу вам приличную жизнь. Нужен ты! — Забулдыга ткнул пальцем в сторону Андрея и, подумав, показал на Джентльмена. — И ты!
— А я? — жалобно спросил Неудачник.
— А ты не нужен! — отрезал Забулдыга. Он поднялся из-за стола и привлек к себе женщину. Похлопал ее по спине, ласково прижал, продолжая пристально смотреть на воров.
— Все понятно? Завтра жду вас к себе. В пять часов дня. Там объясню.
— Куда приходить-то? — угрюмо пробормотал Джентльмен.
— Жду на Чебоксарской. Дом восемь. Со двора. Постучите три раза в чердачную дверь. И о разговоре никому ни слова, Желаю спокойной ночи. Проводи меня, старушка.
Они вышли, и женщина долго не возвращалась. Воры не смотрели друг на друга. Молча сидели у стола, слушали, как стучали неторопливые ходики. От света лампы лица у всех были малярийно-желтые, с чахоточными впадинами темных глазниц.
— Что ему от нас надо? — первым спросил Андрей.
— Черт его знает, — устало ответил Джентльмен. — Задумал какое-то дело… У него всегда так… По-человечески никогда не скажет.
— А меня, гад, отстранил! — с ненавистью проговорил Неудачник. — Я ему не подхожу… Яка цаца! Бандюга уголовная!
— Цыц! — не выдержав, гаркнул Джентльмен и грохнул кулаком по столу. Лицо его налилось кровью, стало неузнаваемым, злым и яростным. — Ты на кого так говоришь, собака?!
— Давайте спать, — хмуро сказал Андрей и, на ходу стаскивая через голову рубашку, пошел в угол, к брошенному на пол матрацу.
В это время в комнате бесшумно появилась Людмила. Она кивнула головой Андрею:
— Иди, он тебя зовет. Проводи его.
Андрей, ни слова не говоря, взял пиджак и шагнул к двери.
Забулдыга ожидал его в подворотне.
— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказал он. — Я задержу ненадолго.
Они вышли из ворот и зашагали по темной стороне улицы, держась ближе к стенам домов.
— Идиотская жизнь. Травят, как волков. Поневоле с благодарностью вспомнишь царя-батюшку. Я полиции на каждый престольный праздник пенсион составлял. Одна торговля ворованым барахлом чего стоила? Коммерция первого пошиба! Как-то вы там сейчас в белоглавой?
