— Ты видел Таню тем вечером? — спросил Дэвид.
— Нет… да! Рано — около пяти. Я видел ее в одном из баров и поговорил с ней. Я слышал, что она уезжает из города и что вы вроде бы разорвали помолвку. Она сказала, что должна повидать нескольких человек этим вечером, что поедет в Майами и вылетит оттуда завтра.
— Значит, в пять. Где?
Дэнни покачал головой:
— Думаю… да, я шел по южной стороне Дюваль. Это могло быть даже заведение дяди Кейти.
— Спасибо, Дэнни, — поблагодарил Дэвид. — Ты тогда рассказал об этом копам?
— Да, а что?
— Ее убийцу так и не поймали.
— Верно.
— Ну, рад был тебя видеть.
— Взаимно. Ты правда не хочешь мороженого?
— Нет, спасибо, — снова сказал Дэвид.
Он помахал рукой Дэнни и вышел.
Пять часов. Если Дэнни не лгал, Таня заходила в заведение О’Хара в пять часов того субботнего вечера, когда ее убили.
И Дэнни больше не видел ее.
Важно, если это правда. Если он не скрывает что-то ради себя или кого-то еще.
Дэнни видел Таню в пять. В течение следующих часов ее убили, а после — видимо, после полуночи, когда музей был закрыт, — ее перенесли на место Элены де Ойос.
Дэвид вернулся для первой экскурсии на следующее утро.
А что, если Таню положили там, чтобы именно он нашел ее?
Ответ на этот вопрос мог быть ответом на загадку убийства.
— Людей не всегда находят на кладбище, — сказал Бартоломью. — Ну, большинство людей. Ведь мы двигаемся с места на место и остаемся неизменными только в памяти тех, кто любил или ненавидел нас. Конечно, иногда находишь людей, околачивающихся вокруг кладбища, но… Например, почему я остаюсь здесь? Думаю, из-за тебя. Но я отвлекся. Ты не найдешь Крейга Беккета на этом кладбище. Он был хорошим человеком, и его совесть чиста. Он передвигается.
— Я знаю, что его нет на кладбище, — сказала Кейти.
— Тогда… почему мы здесь? — спросил Бартоломью.
— Ты не должен здесь находиться.
— Да, не должен. Но ты изменил благоразумию, которым тебя наделили при рождении. Поэтому я чувствую, что мой крест — следовать за тобой.
— Я не твой крест и веду себя благоразумно, — возразила Кейти. — Сейчас день. На кладбище полно туристов.
— Но почему мы здесь?
— Конечно, я не предполагаю, что душа Крейга Беккета должна находиться в его изношенном и набальзамированном теле. Мне тут просто нравится. Здесь красиво и можно спокойно подумать, при условии, если другие люди — живые или мертвые — не припирают меня к стенке.
— О чем тебе нужно подумать? — осведомился Бартоломью.
— О Крейге. Я просто хочу вспомнить его. Могу я рассчитывать на почтительное молчание?
