— Какое же?
— Слишком личное! Ах, ладно, слушайте… Я лишь хочу на веки вечные оставаться с профессором, помогать ему в его гениальном творчестве и никому не позволить погубить его науку. А если мне это не удастся, то — пусть я буду проклята! — врагов его настигнет месть, и покоя им не будет даже на том свете!
— Лирика, — небрежно бросил Кернер, — Дальше.
— Не знаю его имени… — продолжала Эльза, — Он управлял «Машинами Пропаганды»… «Сгорел»… то есть, потерял Кристалл. Я видела это. Теперь он может сам заключать Контракты.
— Мартин Фогель, — вдруг раздался голос профессора, — Я нарочно ему велел себя потратить! Облучил бедняжку «Машиной Лояльности». Мне нужно больше возможностей строить машинки! Аншлюс все равно был одноразовым проектом…
— Кстати, где теперь этот Фогель? — спросил Кернер.
Уберман чуть вскинулся, будто его обвинили в недостатке рачительности:
— Как это — где? В доме умалишенных, конечно же! Несчастный, он пытался разобраться в моих теориях!.. Его взяли в Вене, когда он там раскатывал с двумя трупами на борту. Бедные мои сотрудники… но иначе они бы пристали к нему с расспросами, сами понимаете: еще и по имени бы обратились! У него фальшивые документы на имя Густава Менца, и я велел ему вести себя тихо…. До тех пор, пока за ним не закроется дверь.
— Представляю, как он там развернулся, — задумчиво сказал Кернер, — Но за него у вас должно было появиться еще двое Контрактеров. Одна из них — фройляйн Леманн. А второй?
— А, ну, он предназначен исключительно для текущих нужд Райха. Этот человек заключил Контракт под влиянием «Машины Лояльности», и все мои устройства опираются на его… кхм… энергетическую базу. Но изобретаю их я! Я! Никто больше не посмеет усомниться в моих способностях!
— И какова же база? — осведомился Кернер.
— Жертвоприношения, — утомленно сказал механический голос, — Тюрьмы, лагеря… Знаете, как у нас много неблагонадежных элементов.
— Ах, не волнуйтесь: там все спокойно, — милым голоском добавила Лотта, — Моя «Машина Внушения» постоянно поддерживает там спокойствие.
…Отто слушал все эти откровения внешне бесстрастно — только скулы чуть побелели. Было понятно, что «наверх», и даже куда-нибудь «в сторону» такие новости пропускать нельзя.
Что ж, они все — включая Эльзу и профессора — были теперь ему подвластны. А следовательно — стали пешками в его собственной игре, и все их возможности стали возможностями Отто Штальберга.
* * *
Отто негласно прибрал лабораторию профессора к рукам. Машину Внушения он сохранил в тайне от правительства Райха, дав профессору дополнительный стимул сотрудничать. О демонах и прочих «ненаучных» материях знал лишь он и те из СС, что вместе с ним курировали профессора.
