— Не сейчас! — прошептала она. — Погодите!
Приближавшиеся крики болельщиков, рев их и грохот как будто вместо с ней радовались спасению влюбленного. Она его оставит при себе — на время! Пусть все случится должным образом. Она сначала как следует вкусит сладости его жертвы. Пусть он завтра, завтра исполнит смертельное желание своего сердца. Не сейчас! Не сейчас!
— Завтра, — прошептала она, — завтра, если хотите. Не сейчас!
Посередине реки показалась двигавшаяся рывками первая лодка; бечевник рядом с ней оживила сомкнувшая плечи толпа. Зулейка смотрела как во сне. В ушах у нее звенело. Ни у одной героини Вагнера душа в груди не воспаряла с таким шумным музыкальным сопровождением.
Герцог, которого она крепко держала, дрожал, будто через него шел электрический ток. Он ей позволил к себе прижаться, его захватил ее магнетизм. Как славно было не погибнуть! Глупец, он хотел между делом, одним грубым глотком выпить до дна благородное вино смерти. Нет, сначала он пригубит драгоценный кубок. Вдохнет его аромат.
— Быть по сему! — прокричал он в ухо Зулейке — громко, потому что казалось, будто все вагнеровские оркестры Европы со штраусовскими в придачу сошлись и во всю мощь славят отсрочку исполнения приговора.
Иудовская лодка только что подрезала Унив прямо перед иудовской баржей. Завершившие полезное физическое упражнение гребцы в обеих лодках сидели, ссутулившись и задыхаясь, некоторых скручивало и трясло. Но все их взгляды были устремлены к Зулейке. Вокализация и оркестровка танцующих и топающих на бечевнике потеряла уже всякую связь с радостью за победителей и сочувствием к побежденным и превратилась в неистовый бессловесный гимн во славу мисс Добсон. Позади нее и со всех сторон на верхней палубе юные иудовцы так же давали волю сердцам, надрывая глотки. Она не замечала. Как будто она и влюбленный в нее стояли на безмолвной вершине мира. Как будто маленькой девочке подарили новую дорогую куклу, и девочка позабыла все остальные, ветхие и ничтожные игрушки.
В наивном своем восторге она не могла отвести глаз от своего спутника. Танцевавшим и топавшим на бечевнике, из которых многие переправлялись уже назад через реку, а также юношам на верхней палубе эта сосредоточенность Зулейки казалась немного удивительной. Весть о том, что герцог любит Зулейку, а она его нет, что она не уступит никому, кто ее любит, разлетелась уже среди студентов. Двое юношей, которым герцог поведал свою тайну, не смолчали. То, что даже сам образец всех достоинств оказался ее недостоин, лишь усилило впечатление, произведенное Зулейкой по пути к реке. Однажды посмотрев на Зулейку, юный Оксфорд пленился. Узнав о неземном ее высокомерии, он забыл о свободе.
