– Жизнь измеряется не годами, а битвами, – наставительно произнесла Мурка и аж зарделась от удовольствия. Эту крутую фразу она вычитала в какой-то книге – теперь уже даже не помнила, в какой, – и давно мечтала кому-нибудь повторить. Наконец-то случай подвернулся!
Сева беспомощно пошлепал губами. Кому другому можно было бы пообещать настучать по фейсу – как раз для увеличения срока жизни… Но с чемпионкой Европы по рукопашному бою среди юниоров такой ответ не годился. Еще неизвестно, кто кому настучит. То есть, наоборот, как раз очень даже известно – и потому совсем не радует!
– Беркуты – это ж совсем не обязательно беркуты! – Сжалившись над Севой, Мурка переключилась на другую тему.
– А кто – воробьи? – буркнула Катька. – С во-от такенными клювами?
Отстанут от нее сегодня? У нее горе! Она сейчас будет плакать! А они ее отвлекают!
– Ну это, например, может быть какое-нибудь название… – раздумывая, сказала Мурка.
Беркут, беркут… Что-то такое было, причем совсем недавно… Катька тоже нахмурилась – словно движение бровей способно было выдавить мысль на поверхность.
– Неделю назад, – пробормотала она.
На Вадькином лице, кажется, мелькнула тень облегчения.
– Приходили в офис… – все больше сдвигая брови, шептала Катька и в полный голос завопила: – Стрелковый комплекс «Беркут»! – Глаза у нее стали большие-большие. – Тогда это точно конец…
Евлампий Харлампиевич, героически выпятив белую пушистую грудь, стоял у выщербленной пулями красной кирпичной стены. На глазах у него была плотная черная повязка. С десяток фашистов в касках, выставив автоматы, выстроились напротив. Командовал ими почему-то красный комиссар в кожанке. Он выхватил шашку, махнул в воздухе: «Готовсь!.. Целься!»
Роковое «Пли!» грянуть не успело. Нарисованную воображением картину «Расстрел партизана» разрушил Сева.
– Слушай, как же ты всех задрала! – злобно процедил он. – Не хочешь за Харли в «Беркут» ехать – так и скажи! – И тихо прибавил: – Без тебя съездим.
– Как это – не хочу? Что значит – не хочу? – мгновенно переполошилась Катька.
На берег вылез хозяин поместья.
– И хотел бы я вас как-то отблагодарить за то, что вы сделали для нашей Рябы… – Он благодарно прижал руку к сердцу. – Но нету гуся!
– Как мне надоели эти неудовлетворенные желания! – недобро поглядывая то на хозяина, то на Вадьку, пробубнил Сева. – Мы вообще-то не только гусями берем. Можем просто – деньгами.
– Понятия не имею, куда он мог деться, – продолжал расстраиваться хозяин поместья.
