– Но я просто хотел поговорить с сестрой! Я боялся, что она умерла. Не говорила, не пела, не двигалась. Отец, разве тебе было не жаль её? Разве она не твоя дочь?
– Молчать! – Рука отца в бархатной перчатке сжала ему горло. Мгновением спустя лорд с силой ударил мальчика о ребристый выступ стены. – Ты даже не представляешь, как я хочу тебя убить, и как мне просто это сделать. Ни один вор не смог бы вытащить принцессу из этого кристалла без помощи магии крови. Но ты! И ведь как удачно выбрал момент!
– Прости, я не виноват… Или виноват… Я был непослушным. Но мне казалось, что замок достаточно укреплен. И полукровки никогда не сунутся на земли вампиров. – Дрожащим от страха голосом оправдывался мальчик.
– Если бы я сомневался в тебе, ты был бы уже мертв. – Старший вампир облизнулся. – Ты вкусно пахнешь, хоть я сегодня и сыт. Но, боюсь, если выпью твоей крови, уже не смогу остановиться. И тогда жертва твоей матери, которая умерла при твоем рождении, будет напрасной.
Подхватив одной рукой ненавистного отпрыска, вампир почти летел, переступая через ступеньки.
А затем, бросив сына в маленькой узкой темнице, выдолбленной в скале, и заперев дверь, лорд Морисмерт удалился со словами:
– Все, о чем я сейчас могу думать, – только бы не убить тебя. Ты не защитил сестру, но это не главное. Из – за тебя мы потеряли возможность изучить силу, которая защищает земли полукровок! Совет вампиров посчитал твои действия не просто детской шалостью. Они желают твоей крови. Они думают, что ты – полукровка, и связан с лазутчиками, похитившими принцессу. Они не верят, что ты сможешь стать полноценным вампиром. Но я докажу им, что ни один из Морисмертов не бросит тень на наш клан! Ты станешь вампиром. Даже против своей воли!
* * *
Оракул заново переживал те ужасные минуты. Когда все тело покрывалось холодным потом, а каменные стены смыкались вокруг него, образуя ловушку, из которой не было выхода. Он ждал появления крыс или, того хуже, призраков, которые, как ему рассказывали, прячутся в подземельях, хотел есть и пить. Нестерпимо.
Десятки раз он ругал себя за момент слабости. Тогда, в детской комнате, устав смотреть на кристалл, в который отец запер его сестру, он подумал, что Первая выглядит точь – в – точь, как фигура его матери, вырезанная из камня. Без чувств, без жизни, без дыхания…
Он подошел к кристаллу, который переливался всеми цветами радуги даже в полумраке, и провел пальцем по тонкой грани. Поверхность кристалла оказалась местами гладкой, как стекло, местами, как наточенный кинжал. Второй сам не заметил, как порезался. Капля его крови мгновенно впиталась в кристалл…
