Отбросила клочки ткани и приступила к обдумыванию мести развратнику за все его былые грехи. А уж о том, чтобы будущих прегрешений не было, я позабочусь.
*** Ночь прошла беспокойно, я беспокоилась и никак не могла уснуть. В результате бабушка наслала на меня сонные чары, а я не успела их распутать. Мдя, учиться надо, учиться и тренироваться.
Прорываться сквозь ослабевающие чары было сложно, но я приложила все свои скудные знания и умения. И таки смогла расслышать разговор, ведущийся в кухне.
— Они начали активные действия, подозреваю, что Таршиян тоже подвергся влиянию духа, — говорил дед.
— Война была официально объявлена час назад, — это уже другой дед, тот который огненный.
— И чего нам ждать? — это папа.
Да тут у меня под носом настоящий военный совет, а я даже слова вставить не могу. Обидно.
— Девочка моя маленькая, солнышко, просыпайся, — шепчет мне на ухо… мама. — Вот так, давай снимем с тебя всё ненужное, — это она про сонные чары. — Ты только не шуми, радость моя.
Я и не шумела, я обнимала мамочку, которую не видела, кажется, вечность. Обнимала и плакала, беззвучно, но так искренне. И мама тоже плакала. Вместе мы и подожгли одеяло. Потом конечно затушили, но теперь я хотя бы знала, что не одна такая с горючими слезами.
— Расскажи мне всё, маленькая моя. Я не осужу, всё пойму, -
попросила мама, а там, в кухне держали совет остальные родственники. И я решила сократить рассказ о своих скитаниях, выдав самое главное.
— Мама, я влюбилась, — заявила мамуле и поспешила опять её обнять, пока не начались расспросы, что да как.
— Да знаю уже, бабушка рассказала, — удивила меня мама. – Обидно, что о таком я узнала от неё, а не от тебя.
— Ну это уже к бабуле претензии, а не ко мне, — решила отшутиться я. — Она, между прочим, моего жениха скомпрометировала. Голым его видела во всех ракурсах.
— А ты? — неожиданно напрягшись прошипела мамочка.
— А я не могла его прикрыть, мне стыдно было с постели встать, — призналась и только потом поняла, что вообще тут сейчас сказала.
— Эльтианита! — возопила матушка.
— Да-да, я знаю, он теперь обязан на мне жениться, -
улыбнулась беспомощно.
— И женится, — мама, кажется, встала на тропу войны. И война между союзом и империей была детскими забавами по сравнению с её демаршем.
— Кстати, о войне, — намекнула я родительнице на её кровожадные планы. — А не пора ли нам присоединиться к мужчинам?
— Одевайся, — приказала мать и первой вышла на кухню.
Мужчины к моменту моего появления уже успели разругаться и смотрели друг на друга с явной неприязнью. Причём все, оба деда и отец.
