А это была призрачная, но ниточка надежды на появление союзника. Дальше я ела, разбавляя свой обед слезами, капающими в тарелку. И как тут не заплакать, когда уже, кажется, нет шанса на спасение(ведь за всё это время меня не нашли ни дед, ни Рар, ни папа), а тут кто-то, от кого совсем не ждёшь, проявляет сочувствие. Да, я расклеилась и искренне жалела себя.
Когда с едой было покончено, тюремщица потянулась и освободила ноги. Указала на дверь в ванную и сама пошла вперёд, набирать воду. Я же вскочила с кровати, пошатнулась, едва не упав, потянулась, разминая затёкшее тело, и начала расхаживать по комнате туда-сюда. Не думала, что всего несколько дней без возможности активно двигаться, могут так ослабить.
К выходу из комнаты я не видела смысла даже подходить, ведь немая всегда запирала дверь и прятала ключ в карман платья. Потому направилась в ванную. Вода уже была готова, мне оставалось только, сбросив бесформенную белую рубаху чуть ниже колена, приступить к омовению под неусыпным присмотром надзирательницы.
— Сколько дней я уже здесь? — решилась задать вопрос, взбивая пену в волосах.
Женщина задумалась на мгновение и показала восемь пальцев. А я думала, что не больше шести…
Вопросов было много, но вряд ли на них мне ответят, к тому же, не имея языка. Как же это жестоко, лишить человека возможности говорить! А она после этого ещё и верно служит жестокому хозяину. Но ещё один вопрос я всё же задала.
— Где лорд Тарриэр? — спросила и требовательно уставилась на женщину.
Она только беспомощно развела руками.
— Не знаете? — предположила я.
Женщина кивнула.
— Печально, — была вынуждена признать я. Я конечно же не горела желанием вновь увидеть безумного охотника, но его долгое отсутствие настораживало.
Быстро помылась, вытерлась и облачилась в очередной бесформенный балахон. Надзирательница поманила из ванной, указала на кровать.
— Только не это, — взвыла я. — Не привязывайте меня, умоляю.
Всё равно дверь будет заперта, окон нет, а я больше не вынесу этого лежания часами без движения.
Тюремщица с грустью развела руками, мол, ничем не могу помочь, приказ у меня.
— Откажусь от еды, — пригрозила я.
Никакой реакции. Ну да, и силой кормить будут, если понадобится.
— Сотру запястья и истеку кровью, — выдала следующую угрозу.
Улыбнулись мне с явным недоверием. Взгляд метнулся по комнате, остановился на столике с посудой, зацепился за вилку. С, отдавшейся болью в ослабевшем теле скоростью бросилась к столику, схватила вилку и прижала её к своей шее.
