И лицо это оказалось из тех, что не могут не привлечь внимания: покоящееся на внушительно широких плечах и мускулистой шее, обрамленное пышными золотыми гривой и бородой, оно казалось изможденным, морщинистым и несколько безумным, словно хранило ужасные, сверхъестественные тайны.
Молодой человек - теперь он уже не улыбался - был проинструктирован и на случай такой ситуации. "Если беседа вдруг приобретет опасный оборот, - не раз повторял ему Ромени, - и вы утратите защитную завесу, что дает вам мое покровительство, немедленно возвращайтесь сюда, в лагерь, пока люди на улице не разорвали вас на части, как крысы - увечную собаку..." Однако слова этого бородача пробуждали в нем что-то еще, что-то более важное, чем наставления Ромени.
"Распутством не гнушаясь безобразным, душою предан низменным соблазнам..." - услышал Байрон собственный голос. Эти непонятно почему столь знакомые слова, казалось, разбудили и выпустили на свободу целый рой воспоминаний, разом нахлынувших на него. Вот он стоит с Флетчером и Хобхаузом на борту брига "Спайдер"... албанцы в Тепелене в белых юбках и расшитых золотом шапках, на поясах - украшенные дорогими самоцветами пистолеты и кинжалы... выжженные солнцем желтые холмы под синим небом Морей... что-то связанное с лихорадкой и... и врач? Мозг его с почти наяву слышным стуком захлопнулся, отгораживаясь от этих воспоминаний, но голос продолжал нараспев: "Но чужд равно и чести и стыду, он в мире возлюбил многообразном, увы! лишь кратких связей череду да собутыльников веселую среду..."
Ему показалось - чья-то рука перехватила ему горло, и он знал, что это доктор Ромени. В голове его прозвучал приказ лысого доктора: "Немедленно возвращайтесь в лагерь!"
Он встал, в замешательстве оглядывая остальных посетителей низенькой, задымленной залы, и, на ходу бормоча извинения, устремился к двери.
***
Дойль тоже вскочил, но голова его закружилась от непривычного роста, и ему пришлось схватиться за стол, чтобы устоять на ногах. Боже мой, подумал он, бросаясь в погоню за молодым человеком, это ведь в самом деле Байрон - он знает "Чайлд-Гарольда", которого никто в Британии не узнает еще целых два года! Но что с ним? И почему так ошибается его биография? Как он мог оказаться здесь?
Шатаясь, подбежал он к двери и остановился, привалившись к косяку. Где-то справа в толпе виднелась курчавая голова Байрона, и он неуверенно двинулся в ту сторону, отчаянно желая научиться носить это весьма и весьма неплохое тело с тем же изяществом, что в свое время Бреннер.
