– Работы я не боюсь, – сказал он Пенелопе. – Вам чем-нибудь помочь?
Обычно в холодные дни его высокородная кузина за двери замка даже не выглядывала. Насколько было известно Иану, за все три недели, проведенных в замке, Пенелопа ни разу не прошлась даже по саду. Уж она-то не заплутала бы в метель…
– Да нет, не надо, – Пенелопа придерживала у горла воротник плаща. – Холодно, – добавила она. – В Шотландии всегда так холодно?
Не удержавшись, Иан усмехнулся, но поспешил скрыть усмешку, делая вид, что ему срочно понадобилась скребница.
– Нет, иногда бывает дождливо, или ветрено, или пасмурно. Но летом здесь чудесно, – он принялся чистить жесткой скребницей шкуру пони, с удовольствием проводя по упругим мышцам.
Пенелопа открыла калитку и подошла ближе. Аромат ее духов перебивал даже привычные запахи конюшни.
– Может, и так, но летом нас здесь уже не будет. Вам придется привыкать к английскому лету – катанию на лодках, пикникам, клубнике… Вы любите клубнику, Иан?
Он взглянул в ее глаза, голубые и знойные, как летнее небо. Глаза Аланы поражали сходством с оттенками шотландского пейзажа. Ах да, клубника, заставил он себя вернуться к вопросу.
– А кто ее не любит? Здесь клубника тоже растет.
– Но вряд ли здесь она такая же сладкая, как в Англии! – Пенелопа шагнула к нему и коснулась его руки. Иан окинул ее взглядом: широко распахнутые глаза, приоткрытые губы, зовущие к поцелуям – или к предложению руки и сердца. Желудок Иана словно связало узлом. Она ждала, когда он заговорит, и все, что от него требовалось, – произнести те самые слова. Она согласится. Ей так велели.
Но Иан отвел взгляд.
– Вам лучше вернуться в дом, где тепло. Скоро снова начнется снегопад, – предостерег он.
Пенелопа нахмурилась.
– Мои сапожки будут испорчены! Это же ручная работа!
– Значит, они тонкие и не годятся для прогулок по снегу или по конюшне, – подхватил Иан, поймал Пенелопу за руку, отвел от кучки навоза, в который она чуть было не вступила, и отпустил. От прикосновения к ней он ничего не почувствовал – ни желания, ни вожделения, и конечно, никакого прилива любви. – Может, Энни подыщет вам обувь покрепче, а эти сапожки приберегите для Англии. И плащ вам нужен другой, потеплее.
Пенелопа любовно провела затянутой в перчатку рукой по тонкой голубой шерсти нарядного плаща, щедро расшитого по подолу и капюшону переплетенными веточками и бутонами роз. Он служил скорее украшением, чем защитой от непогоды пострашнее легкой английской измороси.
