Мысли о Коварде в голове Даниила Стриганова плавно сменились мыслями, которые можно классифицировать как счастливый бред влюбленного, суть которого сводилась к следующему: Анастасия, Настасья, Настенька, Настюша, люблю, люблю, люблю…
— Дяденька, купите маргаритки!
Стриганов почувствовал, как его дернули за штанину. Он остановился. Перед ним стояла чумазая девчонка лет пяти. В худенькой грязной ручонке она держала небольшой пучок синих маргариток, которые наверняка сорвала на какой-нибудь городской клумбе.
— Дяденька, купите! Мне очень есть хочется!
— Хм, — Стриганов внимательно посмотрел на ребенка. — И сколько же стоит этот шикарный букет?
Этот вопрос явно поставил девочку в тупик. Она наморщила носик, размышляя:
— Сколько? — и тут же, испугавшись собственной нерешительности, выпалила: — Пачку шахматного печенья и пакет молока!
Стриганов опустился перед девочкой на корточки:
— Ладно. Только нет ни молока, ни печенья. Вот держи, — Стриганов достал из кармана и протянул девочке сто рублей.
— А этого хватит? — спросила девочка.
— Конечно. Еще много останется.
— Ой! Тогда не нужно.
— Почему?
— Мне не нужно много. Деньги нельзя просто так брать. Их нужно зарабатывать.
— Но ты же еще маленькая. Как же ты можешь заработать?
— Я могу заработать! — убежденно возразила девочка. — Хотите, я вам песенку спою?
— Так ты еще и петь умеешь? Интересно.
И девочка, не дожидаясь просьбы спеть, затянула звонким, как колокольчик, чистым голоском:
Нету счастья у сиротки.
Как сиротке жить?
Где мне взять сиротке лодку
В небушко уплыть?
Там в высоком синем небе
Ангел золотой,
Даст он мне, сиротке, хлеба
И душе покой.
Девочка закончила петь и поклонилась:
— Ну как? — спросила она, явно довольная собой.
— Потрясающе, — совершенно искренне ответил Стриганов и протянул деньги. — Так ты сиротка?
— Ага, — кивнула девочка.
— А где же твои родители?
— У сиротки нет родителей, — ответила девочка, пряча сторублевку в карманчик грязного платья.
— Ну это понятно. Но у каждого человека когда-нибудь были родители. Куда же твои подевались?
— У меня была только мама. Она сгорела.
— Ох! Вот как! — присвистнул Стриганов. — И давно?
— Давно. Я еще маленькая была.
— Понятно. Мама, значит, сгорела, а тебя пожарные спасли?
— Нет. Пожарных не было. Когда все загорелось, я хотела разбудить маму, но она не просыпалась. Пьяная была. Я побежала за соседкой, чтобы она помогла маму разбудить, но все так быстро сгорело, и мама тоже.
— Очень печальная история, — покачал головой Стриганов. — Ну а дальше?
