И опять голодный желудок заурчал требовательно и нагло, отчего обоняние Аркадия Францевича обострилось до крайности и он нервно заметался по клетке. Но сыром все же пахло сверху, и, задрав голову, Аркадий Францевич стал напряженно всматриваться в звездное небо.
На этот раз небо уже не казалось ему столь красивым и величественным, оно как будто дразнило пленника, вызывающе подмигивая звездами, и в довершение ко всему выкатило на середину небосвода огромную желтую луну.
Аркадий Францевич оторопел. Да не луна это вовсе, а целая головка аппетитного французского сыра! Так вот откуда этот запах! Луна!
Более не в силах терпеть такого издевательства и потеряв всякое благоразумие, Аркадий Францевич отчаянно закричал. Но вместо ужасающего громоподобного крика из его гортани вырвался слабый крысиный писк, и тут же горячей волной окатила догадка: «Я — крыса!»
В светлеющих небесах огромная луна, будто подвешенная на бесконечной невидимой нити, качнулась, оборвалась и стремительно полетела вниз. В одно мгновенье небесное светило упало на черный каменный пол клетки, звякнув в точности как сорвавшийся с гвоздя медный таз для варенья, который несколько лет назад младший научный сотрудник Института генетики и паразитологии биолог Аркадий Францевич Ковард купил в магазине «Товары» в подарок ко дню рождения супруги.
«Я — крыса, — уже без ужаса подумал Аркадий Францевич, плотоядно рассматривая источающую сырный запах остывающую луну. — Ну что ж, так тому и быть, — и с потрясающей логикой констатировал: — Если я — крыса, то луна — это сыр!»
Тогда он с силой вонзил свои острые крысиные зубы в желтую рыхлую сырную массу…
Глава 2
Изгнание из супружеской постели
— А-а-а!
— Кадик! Ты что, ошалел? — Эльвира Павловна с силой толкнула в плечо спящего мужа. — A-а! Больно-то как! Нет, вы подумайте! Взял и укусил!
— Что? Что такое? — вскинулся спросонья Аркадий Францевич. — Эличка, ты чего?
— Я чего? — потирая плечо, повысила голос Эльвира Павловна. — Это ты чего? Вон, до крови прокусил!
— Ох! Прости-прости! Сон кошмарный приснился. Ужасно! Не могу прийти в себя.
— Нет, ну вы подумайте! А если бы это было не плечо, а шея? Точно бы прокусил сонную артерию! — Эльвира Павловна резко села на кровати. — Ты то храпишь, то лягаешься, а теперь вот еще и укусил!
Аркадий Францевич решил разрядить обстановку и сделал виноватое лицо:
— Ну, Эличка, не злись, пожалуйста! Ну укусил, что уж тут поделаешь? Больно? Давай поцелую…
