Умышленное убийство | страница 60
Поездка выдалась небезынтересная, особенно когда я проехал Уиттлси, совершенно отвратительный городишко у самого начала бесконечной долины. Запомнился мне он лишь тем, что там я отведал горячей баранины с чаем под нещадно палившим солнцем. Первые полсотни километров я передвигался по прекрасной мощеной дороге, по которой можно при желании объехать полмира, но после Уиттлси она превратилась в еле различимую тропинку, вьющуюся среди низкорослого кустарника. Временами она вообще пропадала из виду, так что я целиком и полностью полагался только на свою кобылу. Потом тропка спустилась в лощину и пошла вдоль пересохшего русла какой-то речушки. Я мог любоваться настоящим пиршеством красок – по обе стороны от тропинки густо росли эвкалипты, на ветвях которых сидело множество попугаев всех цветов радуги. Чуть позже я оказался в зарослях засохших деревьев. Голые, словно выбеленные, ветви без единого листа тянулись к небу, стояла мертвая тишина, и мне показалось, что все вокруг вымерло. Первое живое существо, что мне встретилось, напугало меня чуть ли не до смерти. Им оказалась лошадь без седока, во весь опор мчавшаяся сквозь кустарник. Седло съехало набок, а разболтавшаяся сбруя звенела и брякала. Без всяких раздумий я решил пристегнуть ее к кобыле доктора как запасную, для чего надо было поправить сбрую. Не успел я спешиться и взять ее под уздцы, как услышал топот копыт, и через секунду показался всадник, на полном скаку осадивший своего коня и озабоченный убежавшим скакуном.
– Спасибо, мистер, – прорычал здоровенный детина в красной клетчатой рубашке, с бородой, словно у проповедника, но с совершенно дьявольским выражением лица.
– Что-нибудь случилось? – насторожился я, подтягивая поводья своей кобылы.
– Да, – отрезал он, злобно взглянув на меня, как будто пытаясь пресечь все дальнейшие расспросы.
– И что-то серьезное, – заключил я. – Ведь на седле-то кровь!
Знаешь, Зайчонок, я сам далеко не ангел, но я никогда ни на кого не смотрел так, как этот верзила поглядел на меня. Но я выдержал его тяжелый взгляд, после чего он признал, что седло и вправду было в крови, и рассказал, что же произошло. Лошадь его напарника вдруг понесла, он не успел пригнуться, ударился о здоровенный сук, сломав при этом нос, но в седле удержался. Потом он все-таки свалился на землю от потери крови, лошадь убежала, а сам он остался неподалеку.
Как я уже говорил, Зайчонок, в те времена я еще не обладал теперешней закалкой и принял его слова за чистую монету. Он спросил, куда я еду, и когда я ответил, он посоветовал мне срезать километров семь. Тогда я приехал бы в Еа на час раньше. Для этого надо было съехать с тропы и держать направление на вершину холма, видневшуюся за деревьями, а потом ехать по лощине. И никаких ехидных улыбочек, Зайчонок! Я же говорил, что в те времена меня мог одурачить первый встречный. Разумеется, что, как мне казалось, срезав путь, я на самом деле описал огромный крюк, и уже почти стемнело, когда мы с моей несчастной кобылой оказались на главной и единственной улице Еа.
