– Неужели? – Раффлз закурил сигарету, удивленно осматривая меня своими ясными голубыми глазами. – Почему ты так решил? Ты собираешься сообщить мне нечто ужасное? Ну, не надо меня расстраивать так вот сразу. Может быть, все не так уж безнадежно?
– Потому что я почти уверен, что ты немедленно укажешь мне на дверь, – с горечью в голосе произнес я. – И поступишь правильно! Но ни к чему мне сейчас ходить вокруг да около. Тебе прекрасно известно, например, что я только что спустил две сотни.
Раффлз кивнул.
– Но в кармане денег у меня не оказалось.
– Помню. Со мной тоже такое случалось.
– Хотя при этом у меня обнаружилась чековая книжка и я выписал каждому из выигравших у меня по чеку вот за этим самым столом. Верно?
– И что же в этом такого странного?
– Грош цена этим бумажкам. Это пустышки, Раффлз. Я уже давно превысил кредит в своем банке!
– Но это, надеюсь, временные трудности? Ты же можешь очень скоро все восполнить. А кредиторы пару дней подождут, ничего страшного не случится.
– Нет, я давным-давно потратил то, что когда-то имел.
– Но мне кто-то говорил, что ты человек преуспевающий. Вроде у тебя всегда водились денежки. Ведь от кого-то я должен был все это слышать. Да ты и внешне не производишь на меня удручающего впечатления.
– Да, верно. Так оно и было года три назад. Но деньги стали моим проклятьем. И вот теперь их у меня нет – ни единого пенса! Да, я был глупцом, такого глупца, как я, еще поискать нужно… Ну что, разве этого тебе недостаточно? Почему ты не торопишься вышвырнуть меня на улицу?
Раффлз ходил взад-вперед по залу с задумчивым видом.
– А твои родственники ничем не смогут тебе помочь? – наконец осведомился он.
– Слава богу, у меня нет родственников! – воскликнул я. – Я был единственным ребенком в семье. Я получил все, все и потратил. Мне еще повезло, что мои бедные родители успели отправиться на тот свет немного раньше, и им неведомо все то, что со мной произошло. А дальних своих родственников я даже не знаю. Но и к ним не стал бы обращаться с такой просьбой.
Я устало опустился в кресло и закрыл лицо руками. Раффлз продолжал мерить шагами комнату, мягко ступая по роскошному ковру, которому, впрочем, не уступал по цене и красоте ни один предмет этого богатого зала.
– Мне помнится, ты умел неплохо сочинять, у тебя это здорово получалось, – вспомнил он. – Если не ошибаюсь, ты даже умудрялся издавать какой-то журнал, прежде чем исчез из виду. И еще у меня остались воспоминания, как ты помогал мне писать сочинения. А литература нынче в моде, ты мог бы неплохо зарабатывать на этом поприще. Да любой мало-мальски талантливый парень сумел бы! Даже дурак.
