Богу | страница 33



Церковный звон и тихие могилы,
Размашистых цепов на ниве бодрый стук
И нежный взгляд такой глубокий, милый —
Напомнил разом всё мне русской песни звук.
России нет! мелькнувши тучкой синей,
Исчез мой чудный край, — он больше мне не зрим.
И плачу я под песню на чужбине,
Как узник-сирота, как вечный пилигрим.

«Я — маленькая Таня…»

Я — маленькая Таня,
Семнадцатый мне год;
Нашли меня крестьяне
Весною у ворот.
Кто папа мне, кто мама,
То знает Бог один:
Быть может, это — дама
И знатный господин.
Живу у старика я
На пчельнике в саду,
Как девочка простая,
Привычная к труду.
Где светится зигзагом
Родимая река,
Брожу я по оврагам,
Глядя на облака.
Милей всего мне нива
Да наш угрюмый пруд.
Болтают, я — красива:
Чай, шутят али врут…
За нашею деревней
Большой-большой пустырь,
За ним, на горке — древний
Забытый монастырь.
Святая там Царица
В ограде над ключам.
До слёз люблю молиться,
Не ведая о чём.
На Лик Ее знакомый
Гляжу, и грустно мне. —
А милый далеко мой,
В неведомой стране.
Ночь каждую мне снится
Таким, какой ушёл.
Небесная Царица,
Спаси его от зол!
Его сама прогнала, —
Как плакали мы с ним:
Казалось мне, что мало
Он мною был любим.
Теперь всё поняла я,
Хотела бы вернуть,
Да как — сама не знаю,
И ноет-ноет грудь!
Прости меня, о, Боже,
Совсем я молода;
Вернется он, быть может, —
Я буду ждать года…
Коль нет, пойду в черницы
Аль брошусь я в реку:
Мне страшный грех простится
За лютую тоску!..
Ему, знать, не чета я,
И нам дороги нет:
Я — девочка простая,
А милый мой — поэт…

«Я сгораю на чужбине…»

Я сгораю на чужбине;
Гаснет жизни скучный сон.
Ты прислала крестик синий, —
Будет мне для похорон.
Крестик, пишешь, береги ты:
Я прижал его к губам
И, как знак любви разбитой,
В небе Богу передам.

«Глянул в круглое окно я…»

Глянул в круглое окно я
Сквозь просвет гардины;
За ночь стало все другое:
Зимняя картина.
Поле дремлет в белых красках,
Каркают вороны,
Дети мчатся на салазках
С горок под уклоны:
Пышут жаром губы, щёки,
Словно в поле маки;
Там забрались в снег глубокий
Резвые собаки.
Всё сверкает белизною
Так, что глазу больно,
А над белой пеленою
Блещет колокольня.
Луч играет на гардине.
Холодно? — Не знаю. —
Так приснилась на чужбине
Родина святая.

«Весь мир — фантом и морок…»

Весь мир — фантом и морок,
И холод жутких встреч.
Жди Вечности, будь зорок,
Не дай себя увлечь.
Душа горит от злобы,
Мечту свою я сжёг
И, кажется, кого бы
Ещё любить я мог…
На небе, в сердце — тучи;
Погасла солнца медь. —
Кому любовь наскучит.
Обязан умереть…
Всё было, всё знакомо,
И прошлого не жаль,
И в мареве фантома —