Он, сей человек, и Господь, казалось, действовали одновременно или даже заодно, когда подняли народ на восстание. Только Господь, даже если он и относился с отвращением к насилию, скорей бы мог увлечь народ, чем Варавва, который, будучи гораздо менее красноречивым, пытался добиться благодати силой и соперничал с Господом в борьбе за власть. Я же, однако, в те предпасхальные дни оттеснил Варавву вместе с его повстанцами к горе Гаризим, разбил мятежников и пленил его самого и некоторых из его сторонников. Но Господь, который остался в Иерусалиме и оказался без защиты, поскольку восставшие были рассеяны, испугался, когда разочарованный народ обратился против него, и бежал на Масличную гору, где был выдан собственными людьми первосвященнику Каиафе, другу римлян, и пленен слугами Каиафы в Гефсиманском саду; Каиафа выдал Христа прокуратору, то есть мне самому. К тому времени — утверждал Руф — я уже вернулся с горы Гаризим в Иерусалим; и тем самым он перешел к событиям, которые он сам пережил вместе со Спасителем.
Прежде всего он рассказал о том, хотя и сам узнал об этом из слухов, как Христос и его ученики в святой четверг съели пасхального ягненка, при этом странным оказалось то, что пасхального ягненка не было; Руф утверждал, что он знает, почему ягненка не было. Пасхального ягненка, сказал он, требовалось сперва доставить в храм, чтобы там его заколоть; и, насколько я знаю, именно священникам полагалось закалывать ягненка. Затем ягненка снова приносили домой и жарили, чтобы его съесть. Весь процесс освящали венками из роз, пальмовыми ветками, иконами святого Антония из Падуи, другими святыми иконами, и прочим. А Иисус не смел в этой опасной ситуации, поскольку он был добровольным и невольным участником только что подавленного восстания, пойти в храм, который он всего лишь несколько дней тому назад очистил от скверны торгашей; он также считал, что недостойно посылать туда того или иного из своих учеников, а поскольку ягненка не было, то он предложил двенадцати ученикам в качестве пасхального ягненка самого себя.
Предполагается, что отсутствие ягненка было действительной причиной столь странного предложения. Хотя можно было послать с ягненком в храм кого-нибудь другого, например владельца дома, где происходила Тайная Вечеря. Но владельца этого дома, где, между прочим, после смерти своего сына жила и умерла святая Дева Мария, тоже, как мы знаем, не посылали в храм, — если этот владелец дома вообще существовал. И если не знать, когда были написаны Евангелия, то все равно можно заключить, что их написали достаточно давно, чтобы скомпрометировать владельца дома, где происходила Тайная Вечеря, будь в Евангелиях названо его имя. Ведь в Евангелиях есть подобные дискредитации. Например, мы никогда не узнаем имени юноши, одетого в простую льняную одежду, который присутствовал при аресте Христа и, сбросив эту свою льняную одежду, убежал, когда стражники хотели его схватить. Короче говоря, если мы не знаем, почему в
