— Сейчас я тебе покажу, куда убрать вещи. А спать будешь в кухне, на раскладушке. Там до тебя спал Якуб.
Лацо вынул из своего сундучка белье. Под бельем, на самом дне, лежали перчатки, которые мама связала для сестры. Тетя натянула одну перчатку на руку и залюбовалась.
— Ловкая наша Ганка, а вот мается на белом свете, видно господь бог ее невзлюбил.
Лацо вступился за мать:
— Маму все любят — и свои, и соседи.
— Ладно, не петушись, я ведь только к слову сказала.
В дверь позвонили. Тетя открыла, и в квартиру Марковых вошел какой-то человек, видимо рабочий. Под мышкой он нес парусиновый портфель, из которого торчали инструменты.
— Добрый день! У нас была срочная работа, пан Марко, задержали в мастерской. Если позволите, я завтра починю кран в прачечной.
— Хорошо, хорошо, пан Сернка, входите. У нас гость — братишка Якуба. Помните, того самого, что с вами работал. Он будет ходить в школу вместе с вашей Зузкой.
Сернка дружелюбно взглянул на Лацо и весело подмигнул ему:
— Так, так. Значит, у Зузки будет кавалер. Ну что ж, паренек, хочешь познакомиться с новой подружкой?
— Возьмите его к себе наверх, пан Сернка, — сказала тетя. — Пусть дети поиграют вместе.
— С удовольствием. Ты в каком классе?
— В четвертом.
— А моя Зуза уже в пятом. Ну, пойдем, я тебя с ней познакомлю.
Лацо с охотой принял приглашение. Войдя в тот подъезд, где жили Сернки, они столкнулись с темноволосой девчуркой, спускавшейся со второго этажа. Девочка несла большой глиняный кувшин.
— Вот, Зузочка, веду к тебе товарища. Это племянник Марко. Он будет ходить в вашу школу, — пояснил Сернка.
Зузка смело, как взрослая, протянула мальчику руку:
— Как тебя зовут?
— Лацо, — ответил он смутившись.
Зузка была совсем не похожа на тех робких деревенских девочек, которых он встречал до сих пор. Держалась она независимо и смотрела ему прямо в глаза.
— Пойдешь со мной за пивом? — с места в карьер предложила Зузка.
— Пойду, — согласился Лацо. — Дома я тоже ходил за пивом для отца.
Сернка поднялся наверх. Когда дети остались одни, Зузка внимательно поглядела на мальчика, потом быстро наклонилась к самому его уху:
— Твой папа за гардистов?
— Вот еще! Конечно, нет! — воскликнул удивленный Лацо.
— А вы за немцев? — неумолимо продолжала девочка.
Лацо ответил не сразу. Он вдруг почувствовал себя еще более одиноким, чем у дяди. И вовсе не потому, что девочка так неожиданно накинулась на него с вопросами. Просто ему невероятно захотелось сейчас же, немедленно, побежать в трактир к дяде Матушу и попросить: «Дайте, пожалуйста, одну большую кружку светлого пива для отца. Вот деньги». Но он вспомнил, как жандармы уводили отца, и печально произнес:
