— Не сомневаюсь, — произнес Георгий, выдерживая взгляд его серо-коричневых глаз с пятнами на радужной оболочке.
— Я все время слышу, что Измайлов забрал много власти. Что Измайлов принимает рискованные решения. Что из-за тебя мы теряем доходы. Что тебя нужно остановить.
— И что ты думаешь по этому поводу?
— Я думаю, когда у человека слишком много власти, значит, он в состоянии эту власть удержать. Значит, он на своем месте.
— Просто когда человек что-то делает, он совершает ошибки. А чтобы подмечать чужие ошибки, не надо большого ума.
Володя неопределенно кивнул. Заметив на столе каталог с выставки этрусской бронзы, протянул руку, начал рассеянно листать страницы.
— Ты записываешь наш разговор?
Георгий попытался пошутить.
— Для истории?
— Я бы на твоем месте записывал все. Аппаратура стоит копейки, — он поднял глаза. — Это правда, что у тебя хранятся секретные тетради Майкла Коваля?
Первая мысль была: «Дать Саше по рогам», но тут же Георгий сообразил, что информация могла дойти до политика и другими путями. Например, из Лондона.
— Я раздобыл кое-какие документы, но ничего секретного там нет. Ты знаешь, тяжба с фондом Коваля началась еще при Ларисе, сейчас его дела ведет Азарий Слезник. Почему ты спрашиваешь?
Владимир Львович взял рюмку, сделал глоток. Прополоскал рот и горло яблочным коньяком.
— Послушай, что я думаю об этом. Майкл Коваль — ленточный глист, вылезший из кишок перестройки. На твоем месте я бы тоже его ненавидел. Нет, я бы вырвал ему яйца и затолкал в глотку. Смешно? А я не шучу. Но ты не первый в очереди из тех, кому он остался должен. У всех есть наследники. У всех сыновья.
Политик ткнул пальцем в одну из фотографий каталога. Там была изображена статуэтка женщины со змеями на голове.
— Медуза, богиня подземного царства. Она карает человека за чрезмерную уверенность в себе. За презрение к богам и традициям предков…
Георгий терпеть не мог его иносказаний, он прямо уточнил:
— Ты что, Володя, пугаешь меня? Так я не Юра-музыкант, я срок мотал.
Владимир Львович изобразил удивление:
— Это так теперь называется? До следствия на белой хате. Сервелат, шоколад.
— Понимаю, многим хочется отправить меня лет на десять шить рукавицы под Воркутой.
Он усмехнулся:
— Ты слышал про Царские градусы на карте Москвы? Москва-сити, тринадцать-тринадцать под градусом Скорпиона, — Володя притопнул ногой, словно пытаясь вдавить каблук в землю, игнорируя то обстоятельство, что под его подошвами лежал пробковый пол и еще двадцать этажей бетонных перекрытий. — Место силы, здесь людям открываются тайные законы вселенной.
