Подвенечное платье [Сборник рассказов] | страница 40

— Что это означает, Джейн? — произнес он. — Я говорил, чтобы ты не смела приводить сюда священника. Моя жена не желает его видеть.

— О чем это вы говорите, молодой человек?

— Вы здесь не нужны!

— Говорите громче. Не бойтесь. Я малость туговат на ухо, — радушно улыбнулся отец Макдоуэлл.

Джон Уилльямс был смущен неожиданной глухотой священника, но с места не двинулся и продолжал с мрачной решимостью загораживать вход, словно ожидал, что священник обрушит на него свои проклятия.

— Поговорите с ним, отец, — произнесла мисс Стэнхоуп, но священник, казалось, не слышал ее; по-прежнему улыбаясь, он стал протискиваться в комнату.

— Я войду и присяду, сынок, — заговорил он, — если ты не возражаешь. Я пришел сюда по велению всевышнего, но, не стыжусь признаться, совсем выдохся, пока поднимался по этой лестнице.

Джон почувствовал себя страшно неловко, когда убедился, что его оттерли в сторону; он последовал за священником в квартиру..

— Уходите отсюда! — громко сказал он.

— Эх-хе-хе, — пробормотал отец Макдоуэлл и печально улыбнулся. — Не сердись на меня, сынок. Я слишком стар для того, чтобы негодовать и угрожать. — Оглядевшись вокруг, он спросил: —Где твоя жена? — и направился по прихожей, выискивая дверь в спальню.

Джон последовал за ним и ухватил его за руку. — Вам незачем тратить время на разговоры с моей женой! Вы слышите? — вскричал он сердито.

— Джон, не будь таким грубым! — вдруг запричитала мисс Стэнхоуп.

— Это он груб. Не твое дело! — сказал Джон.

— Во имя любви к всевышнему позволь мне посидеть с ней минутку, а? Я устал, — проговорил священник.

— Что вы хотите ей сказать? Скажите это мне. Ну?

Вдруг оба они услышали, как кто-то тихо застонал в соседней комнате: видимо, больная услышала их разговор. Отец Макдоуэлл, забыв о том, что молодой-человек удерживает его за руку, сказал:

— Я войду и побуду с ней одну минуту, если не возражаешь, — и он начал открывать дверь в спальню.

— Нет, вы не останетесь с ней наедине! — вскричал Джон, следуя за священником в спальню.

На кровати лежала бледная белокурая женщина, кожа на ее лице была нежной и прозрачной, сквозь нее резко проступали скулы. Она была в лихорадке, но ее глаза устремились на дверь, когда они входили. Отец Макдоуэлл скинул пальто и, бормоча что-то себе под нос, оглядел комнату, посмотрел на розовато-лиловый абажур ночника, на светлые обои с изображением каких-то крохотных летящих птичек. Спальня выглядела, словно комната для маленькой девочки.