Влетел в замковые ворота, соскочил с седла, совсем было собрался бежать в покои, но замер, увидев, как во двор выходят мои ближники. Последним появился Соломон. Он шел покачиваясь, неверными шагами, лицо еврея было смертельно бледным, вокруг глаз чернели круги, создавалось впечатление, что это идет мертвец, какой-то непонятной силой поднятый из могилы.
Не доходя до меня пару шагов, еврей упал на колени, поддернул воротник, обнажил шею и склонился к земле…
Не глядя по сторонам, я выдрал из ножен эспаду и шагнул вперед.
— Что с детьми?
Соломон ничего не ответил и только больше склонил голову.
Отливающий серебром клинок со свистом вспорол воздух и со смачным хрустом впился в поросшую черным пушком шею. Нереально алая струя крови хлестнула по мощеному брусчаткой двору. Карминовые капельки беспокойно закачались на чахлых травинках, пробившихся в щели между камнями…
Видение было настолько живым и ярким, что когда открыл глаза, я дико удивился, увидев лекаря живым и невредимым.
— Что с детьми? — едва выдавая из себя слова, повторил я вопрос.
— Сын мой! — ко мне бросился падре Михаэль, замковый капеллан. И осекся, увидев кончик эспады у своего горла.
— Я в последний раз спрашиваю…
— Дык, в детской… — тихо прошептал священник, с ужасом посматривая на слегка подрагивающее острие возле своего кадыка. — С няньками же…
Ноги разом перестали держать, но выручили близнецы, солдатиками выросшие у меня по бокам.
— Господин… — натужно прохрипел Соломон, не вставая с колен. — Я сделал все что мог, но… но…
— Сир… — Фиораванти шлепнулся рядом с лекарем.
— Хозяин… — Фен присоединился к ломбардцу.
— Господин… — Баумгартнер лязгнув доспехом тоже преклонил колени.
— Призываю в свидетели святую Богородицу! — рявкнул Логан откуда-то из-за моей спины. — Если вы немедленно не объясните что случилось, я лишу вас жизни…
— Тихо!
Я поднял голову и увидел, как ко мне идет Брунгильда, жена Логана. Переваливаясь словно утка и придерживая рукой громадный живот, она быстро добралась до меня, крепко ухватила за локоть и потащила за собой, в беседку подле замковой стены.
— Господь забрал даму Матильду… — горячо шептала она по пути. — И ребеночка еще не рожденного. Два дня как схоронили. Знаю, любил ты ее… Ты поплачь, поплачь… легче станет… Эй, кто там, живо подать нам…
Слуг опередил Логан, подсунувший мне флягу с арманьяком. Все еще не понимая, что случилось, я судорожно глотнул…
— Пятого дня прибыл в приют для паломников при Гуттене, странствующий августинец Корнелий… — как сквозь подушку до меня доносился хрип Баумгартнера. — С частичкой мощей святого Бонифация… Дама Матильда обласкала оного монаха, и приложилась губами к мощнице. Монах убыл, а четвертого дня, у госпожи начался…
