– Ну что ж, такого предложения я давно не слышал. Кстати, ты не забыл, зачем я тебя позвал? Как ты думаешь, стал бы я просто так соглашаться пить эти помои вместо кофе?
Тэйлор отхлебнул из чашки:
– Ты прав, кофе сегодня крепковат. Напиток что надо, верно, Алекс? Так что же произошло?
– Тебе хочется получить еще одну Пулитцеровскую премию за успехи в области журналистики?
Он сделал вид, что обдумывает мое предложение, хотя я уже успел заметить, как засветились его глаза:
– Не исключено. Я уже прикидываю, как бы покрасивей устроить диплом над камином. Чтобы было симметрично. А то одна моя подружка, работающая на Джингрича, считала, что у меня там чего-то не хватает. Правда, с тех пор мы больше не встречались.
За следующие сорок пять минут я изложил Захарии то, что намеревался. Я поведал ему о ста четырнадцати нераскрытых убийствах на юго-востоке и северо-востоке Вашингтона. Для сравнения провел параллель между расследованиями дел Оденкирка и немецкого туриста с одной стороны и следствием по делу Тори Гловер и Марион Кардинал. Я проинформировал его о том, кто такой шеф детективов Питтман, каковы его пристрастия и предубеждения, и о своем отношении к этому человеку. Заодно признался, что терпеть его не могу. А ведь Захария знает, что мало о ком я так отзываюсь.
Он качал головой в такт моей речи, а я говорил, говорил, говорил, пока не высказался полностью.
– Не то чтобы я сомневаюсь в твоем рассказе, но хотелось бы знать, можешь ли ты подтвердить изложенное документально? – наконец, поинтересовался Тэйлор.
– Какой же ты дотошный и придирчивый, когда дело касается деталей.
Я нагнулся и вытащил из-под стола припрятанный там сверток, в котором находились две толстые папки. В глазах журналиста вспыхнул охотничий азарт.
– Надеюсь, это поможет. Тут копии документов на шестьдесят семь нераскрытых дел. И еще одна копия нового расследования, касающегося Гловер и Кардинал. Обрати особое внимание на количество детективов, приписанных к каждому из имеющихся дел. Проверь количество часов, отпущенных на расследование. И, думаю, сразу заметишь существенную разницу. Это все, что я смог добыть, но существуют и другие материалы.
– Но почему происходит подобное безобразие, напоминающее злонамеренное умолчание?
Я кивнул, оценив мудрость заданного вопроса:
– Постараюсь ответить с наибольшим цинизмом. Некоторые копы сравнивают юго-восток с самоочищающейся духовкой. Не здесь ли корни того, что ты назвал «злонамеренным умолчанием»? Некоторые жертвы проходят под грифом «Человеческий Фактор Не Определен». Эту формулировку использует и Питтман.
