– Да. Пожалуйста, две чашечки самого лучшего кофе, который только у вас имеется, – заверил ее Захария.
– Но у нас не фирменный кафетерий, – неуверенно пояснила официантка.
Я удивился ее наивности, а потом вспомнил первые слова Захарии, обращенные ко мне, и тепло улыбнулся. Кажется, я только один раз, да и то вскользь, упомянул ему имена моих Детей, но его профессиональная энциклопедическая память фиксировала любую информацию, которая могла впоследствии пригодиться.
– А тебе бы тоже не мешало бы обзавестись парочкой детей, – широко улыбнулся я.
Он задумчиво посмотрел на древний жужжащий вентилятор у нас над головами, готовый вот-вот сорваться и рухнуть прямо на столик. Этот механизм в каком-то смысле напоминал всю современную жизнь в Америке: отставшая от времени инфраструктура, готовая выйти из строя в любой момент.
– Да у меня и жены-то нет, Алекс. Все еще никак не могу найти подходящую женщину, – признался Захария.
– Ну хорошо, – согласился я. – Тогда сначала женитьба, а потом обязательно дети. И не меньше двух. Тогда твои неврозы прекратятся.
Официантка поставила перед нами две чашечки дымящегося кофе.
– Это все? – недовольно спросила она, потом покачала головой и удалилась, не прибавив больше ни слова.
– А может быть, я не хочу ничего менять в своем невротическом характере. Может быть, именно по этой причине я и стал таким незаменимым репортером. Стоит мне успокоиться, как я превращусь в такую же преснятину и примитива, как все остальные. Тогда мои ставки для Дона Грэхэма и всей компании сразу упадут.
Я отхлебнул глоток напитка, который здесь назывался «кофе» и изготавливался из позавчерашней гущи.
– Ты забыл о том, что если у тебя будет пара детей, твои ставки поднимутся по крайней мере в их глазах, и этого тебе окажется вполне достаточно.
Захария прищурил один глаз и причмокнул левым уголком рта. Когда он задумывался, мимика его становилась неподражаемой.
– Ну, это только в том случае, если дети меня будут любить.
– Неужели ты считаешь, что тебя можно не любить? Уж поверь мне, Захария, человек ты замечательный. Твои дети будут обожать тебя, так же, как и ты их. И в результате у вас получится взаимообожаемое общество.
Наконец, он рассмеялся и громко хлопнул в ладоши. Когда мы собираемся с Тэйлором, мы любим похохотать, и за нашим столиком шутки обычно сыплются одна за другой.
– Так ты будешь моей, нарожаешь мне детей? – склонился он над чашкой кофе. – Между прочим, именно сюда приходят мужчины, для того чтобы познакомиться с хорошенькими женщинами. Холостяков здесь полно и из Бюро статистики, и из правительственного департамента по делам печати, а одиноких женщин хватает в Центре Кеннеди или соседнем институте.
