Однако для знаменитого современника Джонсона Карла Линнея этого было недостаточно. Линней, которого считают отцом современной зоологической классификации, известен, помимо прочего, своим революционным решением отнести человека к отряду приматов наряду с лемурами и обезьянами. Однако, когда дело дошло до описания Homo sapiens как вида, Линней отказался от обычного перечисления характеристик, которые помогли бы его читателям опознать то или иное живое существо. Вместо этого он ограничился наставлением: «Познай самого себя». Думаю, ему можно простить такую расплывчатую формулировку. В конце концов, мы лишь слабо понимаем свое место в мире природы, но одновременно чувствуем, что стоим в стороне от него. Мы функционируем не так, как другие животные. Да, по сути, мы всего лишь млекопитающие с такими сердцами, почками и желчными пузырями, как и другие, и с той же потребностью в пище и дыхании. Но в нас, несомненно, есть что-то особенное.
Первым известным ученым, который еще в IV веке до нашей эры пытался понять, как наш странный вид вписывается в окружающий мир, был Аристотель. Его можно назвать также и первым специалистом по сравнительной анатомии. Аристотеля занимали целостность и преемственность, которые он видел во всех формах жизни и даже между живой и неживой материей. Он предполагал, что жизнь зародилась из инертного вещества, похожего на озерный ил (который оказался действительно наполненным жизнью, как доказало изобретение микроскопа). Тем не менее Аристотель считал Вселенную вечной и неизменной, а каждому ее компоненту, от простейшего до самого сложного, отводил строго определенное место в ее иерархии. На нижних ступенях «лестницы бытия» располагались камни и другие предметы, которые просто существовали, но не несли в себе жизненной силы. На ступеньку выше находились простейшие живые существа — растения, обладающие способностью к жизни, росту и воспроизведению. Еще выше Аристотель помещал животных, которым были присущи дополнительные качества живого — движение и память. Наконец, на самой высокой ступени находились люди — носители разума. Каждый живой организм занимал свое место в этой иерархии, созданной когда-то «Перводвигателем» — сущностью, для которой у Аристотеля не имелось точного описания.
В более поздние эпохи систему Аристотеля быстро приняли на вооружение теологи и крупнейшие христианские мыслители Средневековья. Вслед за святым Августином они охотно ассоциировали «Перводвигателя» с библейским Богом, возвышавшимся над Великой цепью бытия, в которой каждое живое существо занимало строго предопределенное место. Человек в ней находился ниже ангелов, но выше львов и других хищных животных, за которыми следовали животные домашние и так далее, до самого конца цепи. Цепь — это единый физический объект, состоящий из дискретных звеньев. Точно так же и Великая цепь бытия соединяла человека с другими божественными созданиями, но при этом и отделяла его от них. Такое двусмысленное положение позволяло объяснить то состояние, которое Александр Поуп блестяще описал в своем «Опыте о человеке» в 1734 году строками «Ты посредине, такова судьба; Твой разум темен, мощь твоя груба». Я считаю эти строки самым точным описанием положения человечества в мире, когда-либо выраженным в литературе.
