Я осторожно прикасаюсь к шишке, в надежде, что это даст мне ответы.
— Я не знаю. Я помню… — Я тяну, потому что не знаю, что собираюсь сказать. Я помню, как засыпала в аудитории. В последний вторник мая.
— Ты помнишь прогулку до моего дома прошлым вечером? — спрашивает он.
Прогулка с Блейком Таннером? Невозможно. Если бы Блейк передал мне салфетку в кафетерии, я бы обсуждала это с Мэгги еще дня три. Я бы не смогла забыть прогулку.
— Помнишь? — мягко повторяет он, и я чувствую, как его пальцы переплетаются с моими.
Его рука теплая и широкая, такой, какой и должна быть рука парня.
— Ты помнишь, как поскользнулась на крыльце? Тогда ты и ударилась головой. Хотя я и не понимаю, где ты так испачкалась.
Я снова дотрагиваюсь до головы, на этот раз сознательно отмечая холодные тёмные пятна на коленках моих джинсов. Это то, что случилось? Глупая травма головы или что?
Я хотела бы, чтобы это было правдой. Мне нужно, чтобы это было правдой.
— Поскользнулась на тротуаре, — автоматически лгу я, смотря на свои грязные коленки. — Я действительно устала. Мозг тормозит.
— Давай отвезу тебя домой, — предлагает он. — По крайней мере, твоя мама посмотрит.
Я оборачиваюсь на свою запорошенную снегом машину, затем на его сияющий, только что из гаража, Мустанг. В тёмном салоне, скорее всего, жарко. Возможно, если я присяду ненадолго, я все пойму.
— Хорошо, — соглашаюсь я, — если ты уверен, что тебя это не сильно затруднит.
Он смеется над моей фразой, как будто смешно, что я вообще могу так подумать.
— Нет, Хлоя. Меня не сильно затруднит отвезти свою девушку домой.
Девушку?
Девушку??? Он сказал девушку?
Это же шутка. Зачем так шутить надо мной. Потому что я влюблена в него? Но кто нет?
Нет, это не может быть правдой. Блейк не стал бы ввязываться в шутки с малолетками. Ради Бога, он же состоит в школьном патруле.
Но это не может быть ничем другим.
Блейк не замечает, что я стою и моргаю, как рыба. Он берет скребок у меня из руки и выключает зажигание в моей машине, а затем блокирует дверцы. И по тому, как он уверенно возится с замками или с зажиганием, я понимаю, что он делал это раньше. С хмурым взглядом он протягивает мне сумку.
— Это было на полу.
— Спасибо.
Он улыбается и ведёт меня к Мустангу. Я верчусь, смотря, как он открывает пассажирскую дверь, а затем помогает мне сесть, как будто это самая обыкновенная вещь. Как будто я обычно не впадаю в экстаз от возможности посидеть в его машине.
Но когда я откидываюсь на кожаное сиденье, я не чувствую экстаз. Во всяком случае, я чувствую себя неловко. Даже слегка подташнивает. Я поджимаю ноги, не желая, чтоб грязь с моих ботинок попала на его чистый коврик.
