Баянист Тишков Иван
В полдень к Федору явился,
Был сосед не то чтоб пьян,
Но уже опохмелился.
Разговорчив был. Чудён.
И похмельным басом резал:
– Что колхоз!
Давай уйдем.
Жизнь иную обретем.
Человек то не железо.
Я решил в Донбасс махнуть,
Мне пути иного нету.
Сам решай дальнейший путь.
Я ж по горло сыт «Рассветом».
Жмет Иванин.
Чем сильней,
Тем заметнее заплаты,
Тем по осени видней
Частокол из трудодней, –
Вот и вся твоя зарплата.
Воевали столько лет!
И с меня, пожалуй, хватит.
Уголь –
Это вам не хлеб,
За него
Деньгами платят!..–
Федор слушал и молчал,
Внемля голосу соседа,
Думал:
«Что, как все уедут
От родительских начал?
Что, как все – по городам,
Стройкам, шахтам и заводам?
Да, наверное, и там
Мало меда.
Жизнь, она свое возьмет,
За нее бороться надо.
Есть в словах Ивана правда,
Только мне не подойдет!..»
– Нет, Иван!
Прости, родной,
Я решил делить все беды
Со своею стороной,
От которой не уеду.
Не уеду от сохи
(Бегать – дело молодое),
Пусть мякина,
Пусть жмыхи,
Пусть крапива с лебедою.
Буду честен до конца
Перед правдою суровой,
Перед памятью отца
И Андрея Горбунова.
А потом моя мечта –
На земле свершить такое,
Чтоб деревня Красота
Обрела свое былое.
Пусть сегодня мы не те,
Пусть не те, что раньше были,
Нас любили в Красоте,
Ты припомни, как любили.
Как же можем мы уйти
От того,
Что каждый прожил?
Так что ты, Иван, прости,
Мне с тобой не по пути,
Да и Даша
Скажет то же…
И похмельная слеза,
Как роса над горькой пашней,
Затуманила глаза
Другу юности вчерашней.
И, смахнув ее с ресниц,
Встал Иван
И тихо вышел.
Только скрипы половиц
Из избы печально выжал.
