Всё это, разумеется, заняло какое-то время, и, когда я неожиданно услышал, как по дорожке, усыпанной гравием, зашуршали шины, а вслед за тем хлопнули дверцы автомобиля и раздались голоса наших гостей, я ещё находился в середине коридора, укладывая провод вдоль плинтуса. Я прекратил свою работу и вытянулся, держа молоток в руке, и должен признаться, что мне стало страшно. Вы представить себе не можете, как на меня подействовал весь этот шум. Такое же внезапное чувство страха я испытал однажды, когда во время войны в другом конце деревни упала бомба, а я в то время преспокойно сидел в библиотеке над коллекцией бабочек.
Не волнуйся, сказал я самому себе. Памела займётся этими людьми. Сюда она их не пустит.
Я несколько лихорадочно принялся доделывать свою работу и скоро протянул провод вдоль коридора в нашу спальню. Здесь его уже можно было и не прятать, хотя из-за слуг я не мог себе позволить выказывать беспечность. Поэтому я протянул провод под ковром и незаметно подсоединил его к радиоприёмнику с задней стороны. Заключительная операция была лишь делом техники и много времени не заняла-.
Итак, я сделал, что от меня требовалось. Я отступил на шаг и посмотрел на радиоприёмник. Теперь он почему-то выглядел иначе — он больше не казался бестолковым ящиком, производящим звуки, а представлялся хитрым маленьким существом, взобравшимся на стол и тайком протянувшим свои щупальца в запретное место в конце коридора. Я включил его. Он еле слышно загудел, но никаких иных звуков не издавал. Я взял будильник, который громко тикал, отнёс его в жёлтую комнату и поставил на пол рядом с диваном. Когда я вернулся, приёмник тикал так громко, будто будильник находился в комнате, пожалуй, даже громче.
Я сбегал за часами. Затем, запершись в ванной, я привёл себя в порядок, отнёс инструменты в мастерскую и приготовился к встрече гостей. Но прежде, дабы успокоиться и не появляться перед ними, так сказать, с кровавыми руками, я провёл пять минут в библиотеке наедине со своей коллекцией. Я принялся сосредоточенно рассматривать собрание прелестных Vanessa car dui — «разукрашенных дам» — и сделал кое-какие пометки под заглавием «Соотношение между узором и очертаниями крыльев», которые намеревался прочитать на следующем заседании нашего общества в Кентербери. Таким образом я снова обрёл свой обычный серьёзный, сосредоточенный вид.
Когда я вошёл в гостиную, двое наших гостей, имена которых я так и не мог запомнить, сидели на диване. Моя жена смешивала напитки.
