Отражение вновь обрело черты человеческого лица, стало четким — и вдруг словно взорвалось. Череп раскололся, мозг ошметками разлетелся в стороны, глаза омерзительно вытекли.
Гость расхохотался:
— Ах, учитель! Неужели ты хотел бы проделать это со мною? Не верю, не верю! Должно быть, ты предупреждаешь меня, чтобы я берег здоровье? Я берегу. Ты же видишь — я вернул себе молодость!
Капля воска сорвалась со свечи и растеклась на поверхности воды, словно плевок по щеке.
— В Ожерелье вошел новичок, мы назвали его Рубин. Ничего не умеет! Не владеет никакой магической техникой! Ни свечу взглядом зажечь, ни бокал по столу без прикосновения передвинуть… Зато разработал и безупречно проводит обряд возвращения молодости. Сам живет уже третью жизнь. Ах, как же это изумительно: дожить до глубокой дряхлости, до скрипа в суставах, до пергаментной кожи, до шамканья беззубым ртом — а потом разом вернуть весь цвет и радость юности: ловкость, гибкость, красоту, яркость зрения, мужскую силу! Сапфир и Двуцвет тоже помолодели.
Отражение матово белело на поверхности воды. Теперь оно имело вид черепа.
— Хочешь сказать, что все мы будем в земле? — покосился мужчина на череп. — Не уверен, не уверен, Рубин работает над проблемами бессмертия!.. Пойду и я работать, меня ждет скальпель… Ах да! Я рассеянный глупец! Принес подарок — и чуть не забыл отдать!
Рука мужчины качнула над колодцем тонкую серебряную цепочку.
Вода поднялась черным пузырем — и вновь опала. Казалось, воздух подземелья стал ледяным от плеснувшей из колодца волны страха.
— Ты ведь любишь серебро, учитель, — негромко сказал мужчина и разжал пальцы.
Цепочка канула в глубину — и подземелье содрогнулось от беззвучного вопля. Вода забила ключом, со дна всплыли крупные пузыри, словно там захлебывался кто-то огромный. Запахло кровью.
— Я рад, что тебе нравится мой подарок, учитель, — благодушно произнес Алмаз. — Жаль, что не слышу твоего голоса…
И, словно ответом на его слова, откуда-то донесся отдаленный вопль.
Алмаз вскинул голову.
Вопль повторился — громче, резче, в нем звучало проклятие.
— Это кто же так расшумелся? Пойду взгляну… До встречи, дорогой учитель. Я как-нибудь зайду навестить тебя… с подарком, обязательно с подарком!
Алмаз поднял повыше свечу и пошел к низкой, потемневшей от времени двери. Он уже не улыбался. И не оглянулся на колодец, клокочущий в бессильной ярости. Просто выбросил из головы своего немого собеседника.
