Джек опять улыбнулся счастливой улыбкой, которая смягчила его черты.
– Нет, это сюрприз, но не чудо. Тамасин снова ждет ребенка.
Я склонился над столом и схватил его за руку.
– Это хорошая новость. Я знал, что вы хотите еще.
– Да. Братишку или сестренку для Джорджи. Говорит, что в январе.
– Чудесно, Джек, мои поздравления. Мы должны это отпраздновать.
– Мы пока не объявили об этом. Но приходите на небольшую вечеринку, которую мы устроим на первый день рождения Джорджи, двадцать седьмого. Там и объявим всем. И не могли бы вы попросить прийти Старого Мавра? Он хорошо ухаживал за Тамасин, когда она носила Джорджи.
– Гай сегодня придет ко мне на ужин. Вечером я попрошу его.
– Хорошо. – Барак откинулся на спинку стула и удовлетворенно сложил руки на животе.
Их с Тамасин первый ребенок умер, и одно время я боялся, что беда навсегда разорвет их отношения, но в прошлом году у них родился здоровый мальчик. И вот теперь Тамасин уже ждет второго ребенка, так скоро… Я подумал, как успокоился в последнее время Барак, как он не похож теперь на того беснующегося парня, выполнявшего сомнительные поручения Томаса Кромвеля, когда я познакомился с ним шесть лет назад.
– Чувствую, я воспрянул духом, – сказал я. – Возможно, в конце концов, в этом мире может происходить и что-то хорошее.
– Вам надлежит доложить о сожжении казначею Роуленду?
– Да. Я заверю его, что мое представительство от инна было замечено. Среди прочих Ричардом Ричем.
Джек приподнял брови:
– Этот негодяй был там?
– Да. Я не видел его целый год. Но он, конечно, меня запомнил. И бросил на меня злобный взгляд.
– На большее он не способен. У вас на него слишком много материалов.
– У него был обеспокоенный вид. Не знаю почему. Я думал, нынче он высоко взлетел, считает себя ровней с Гардинером и консерваторами. – Я посмотрел на Барака. – Ты поддерживаешь связь со своими друзьями, с которыми вместе служил Кромвелю? Слышал какие-нибудь сплетни?
– Я иногда захожу в старые таверны, когда Тамасин позволяет. Но слышу мало. И заранее скажу, что о королеве – ничего.
– Слухи, что Анну Эскью пытали в Тауэре, оказались правдой, – сказал я. – Ее пришлось нести к столбу на стуле.
– Бедняга… – Барак задумчиво погладил бороду. – Не знаю, как просочилась эта информация. Должно быть, в Тауэре служит кто-нибудь из сочувствующих радикалам. Но я лишь слышал от моих друзей, что епископ Гардинер сейчас имеет доступ к уху короля, а это и так все знают. Не думаю, что архиепископ Кранмер присутствовал при сожжении, а?
