— Возвращаемся в Старый дворец, — объявил принц и снова оседлал своего серого скакуна. — Магистр Руанно, поручаю вам нашу маленькую Кьяру вместе с ее серебряным десенсорием и забавными соображениями насчет его стоимости.
— Нет, — начала было сопротивляться Кьяра, — я никуда с вами не поеду! Вы не можете…
Но тут чужеземец снова схватил ее за руку, как и в прошлый раз. Не больно, но достаточно крепко, чтобы дать ей понять, что при желании может причинить ей боль. И достаточно сильную.
— Ты поедешь со мной, — твердо сказал он. — Хотела поговорить с принцем на латыни об алхимии? Теперь у тебя будет такая возможность.
Палаццо Веккьо
Позже в тот же день
— Всем известно, что я интересуюсь производством фарфора, — принц говорил отнюдь не на латыни, а на превосходном итальянском языке в его флорентийском варианте, чистейшем во всей Италии. Тон его голоса был довольно прохладным и даже, можно сказать, холодным.
— Но это скорее для отвода глаз, — продолжал он. — Истинная цель моей работы — это создание Lapis Philosophorum, или философского камня.
По дороге в Старый дворец их несколько раз накрыл дождь. Кьяра опять была вынуждена сидеть позади магистра Руанно — раз уж она смогла вынести переезд верхом на лошади один раз, то почему же не выдержать еще раз? И в самом деле, после второй поездки она больше переживала о синяках, оставленных на нижней части спины, чем о том, насколько она боится лошадей — этих опасных и дурно пахнущих любимцев аристократии. Вместе с тем Кьяра не могла не признать, что они приехали во дворец гораздо быстрее, чем если бы она шла пешком одна под дождем.
Еще одна привычка аристократов, выводившая девушку из себя, — это то, что из-за огромного количества слуг им практически ничего не приходится делать самостоятельно.
Когда они приехали во дворец, к ним тут же подбежали слуги, которые увели в стойло лошадей, открыли перед ними все двери, мигом принесли позолоченные стулья, расшитые подушки и горячее вино со специями. Ничего подобного Кьяра никогда раньше не пробовала, и от одного аромата этого напитка у нее поплыла голова. По вкусу он напоминал смородиновый ликер с примесью Дягилевых пастилок, которые бабушка заготавливала как средство от желудочных колик. В нем чувствовался аромат полевых цветов, медовосладкий и в то же время немного жгучий. Нескольких глотков этого волшебного напитка было достаточно или почти достаточно, чтобы Кьяра начала думать, что дом Медичи не такое уж большое зло, как она предполагала.
