А еще от Карлы всегда исходил тончайший запах парфюма.
Это только ее одежда пахла затхлостью и дерьмом, а сама Карла имела совершенно другой запах. После того, как она пробегала коридором, там еще долго витал устойчивый сладкий запах востока. В женском коллективе Иван Тимофеевич работал всю жизнь, и за это время научился в запахах разбираться. Во всяком случае, запах дешевых духов от дорогих отличать точно мог. Пахла Карла дорого! И свои руки всегда прятала в перчатки. Дешевенькие, рабочие перчатки, но каждый раз новенькая, чистая пара.
Но за своей внешностью никогда не следила. Старая, лоснящаяся от грязи одежда и засаленные волосы. Ее внешний вид никогда не менялся — одни и те же спортивные брюки-шаровары серого цвета, такая же футболка, древние кроссовки, всклокоченные, рыжие волосы.
— Вот такая странная Карла, — подвел итог своего рассказа Иван Тимофеевич, — она мне всегда чем-то напоминала загнанную в угол злобную крысу, которая в любую секунду может на тебя броситься и мертвой хваткой вцепиться в горло. Слава Богу, во мне на этом пожарище больше нужды нет, пойду домой — отмываться, приводить себя в порядок, забывать ужасы бездомной жизни и, в первую очередь, Карлу. Наталья Викторовна договорилась с моей дочерью, та освободила для меня одну комнату, и даже ключ от квартиры передала. Через Вашу, Алексей, маму. Большой души она человек — немало усилий приложила, чтобы договориться с моей дочерью и вернуть меня в старую жизнь.
— Что же Вы плохо воспитали свою дочь? Пятую заповедь праведной жизни пусть наизусть выучит. Там сказаны всем детям правильные слова: «Почитай отца твоего и мать, да будешь благословен на земле и долголетен». Без почтения к родителям нет в жизни смысла.
— Жалел, оберегал, — горько вздохнул Иван Тимофеевич, — старался, чтобы ни в чем не нуждалась. Перестарался! Выросла черствая эгоистка. Но все равно, дочь она мне. Беда у нее сейчас, нужно помочь. Муженек ее непутевый избил и она ребенка потеряла. Слава Богу, сейчас расстались. Сам-то я с ней не разговаривал, это мне Наталья Викторовна рассказала. Отдохну и снова в школу пойду работать. Все какая-то копейка будет. Девочке моей в помощь.
— Я рад за Вас, Иван Тимофеевич, — сказал Алексей, — только Вы снова не перестарайтесь. Дочь Ваша вполне взрослый человек и сама должна себя содержать. Вот, и милицейская машина приехала. А вам, Иван Тимофеевич еще раз огромное спасибо и удачи.
Иван Тимофеевич вышел из беседки, но внезапно вернулся назад.
