— И ты думаешь, что он может продавать наркотики? — Лэниган вычеркнул имя в блокноте. — Не могу представить его в этой роли. Начнем с того, что он одна из важных шишек в местном храме.
— Послушай, Хьюджи, а ты не думал, что это может быть своего рода прикрытием?
— Нет, не думал, но я подумаю об этом, когда не найду лучшего занятия.
— Шутишь, как обычно. А у вас с этим не было проблем?
— С наркотиками? Было немного, — осторожно сказал Лэниган. — Насколько мы смогли выяснить, идет это из Бостона.
— Послушай, если до тебя что-нибудь дойдет, любая мелкая сплетня насчет этого Паффа, я буду благодарен, если ты дашь мне знать.
— Положись на меня, Кевин… дружище. — Лэниган положил трубку и некоторое время пристально смотрел на нее. Потом усмехнулся.
— Хорошая проповедь, Тэд, — сказал Мейер Пафф. Прихожане шеренгой спускались в малый зал, где был приготовлен легкий ужин. Стоя посреди прохода, Пафф поджидал Бреннермана и Горфинкля, идущих от кафедры.
— Вам она действительно понравилась? — нетерпеливо, слишком нетерпеливо спросил Бреннерман.
— Конечно, мне она исключительно понравилась, — сказал Пафф своим глубоким басом. — Во время проповеди я все думал — мы вот тут платим рабби большое жалованье. За что? Главным образом, за проповеди. Остальную часть его работы — речи на бар-мицве, на свадьбе, посещение больных — мы могли бы поручить кантору или президенту. Остаются только проповеди. И теперь ты доказал, что любой нахальный молодой панк может делать то же самое.
— Но послушайте…
— Это не место для ссоры, Мейер, — спокойно сказал Горфинкль.
Несколько членов конгрегации, выходивших последними, остановились послушать.
— А кто ссорится? Неужели я стану затевать ссору в храме? Поверьте, я не так воспитан. Я, скорее, поднимусь на кафедру и оскорблю кого-нибудь из членов конгрегации.
— А кого тут оскорбили? — спросил Горфинкль.
— Я не знаю. Возможно, дока Эдельштейна. Ему не нравится, когда храм занимается политикой. Я сомневаюсь, что ему очень понравилось, когда его назвали идолопоклонником. А может, он просто неправильно воспитан. Он всегда думал, что он хороший еврей. Он помог организовать этот храм и дал много денег на его развитие. Мой друг Ирвинг Каллен — его не было здесь сегодня вечером, но он тоже дал много денег для этого храма. И ты, возможно, не знаешь, что фонд семьи Каллен много лет вносил пожертвования в национальную ассоциацию содействия прогрессу цветного населения. Но Ирв Каллен никогда не считал, что раз он это делает, то и я должен.
