— Ты же… Ты же говорил, что давно расстался с ней. Что между вами все кончено раз и навсегда…
Патрик хотел что-то сказать, но женский голос, раздавшийся из квартиры с вопросом: «Любимый, кто там?», перебил все желание. Единственное, что можно было тогда услышать от него, было громкое и сухое «Никто».
— Никто… никто, — горестно повторила Ребекка, направляясь к лестнице и уже не внимая суть дальнейшего разговора людей, находившихся в квартире на девятом этаже.
Почти на выходе из подъезда, мимо Ребекки прошла женщина, к которой обратился уже знакомый голос, доносившийся где-то с улицы, со словами: «Только давай быстрее, Эмма! Нам нежелательно опаздывать!». Покинув наконец-то стены чужого жилого дома и выбравшись на свежий воздух, Бекки увидела сидящего на лавочке с сигаретой в руках мужчину, с которым сегодня ехала в одном лифте.
— Это возвращение стоило того? — с доброй и приветливой улыбкой поинтересовался Винсент.
— Более чем, — кратко ответила Ребекка проходя мимо сидящего. Но сделав несколько шагов, вдруг резко остановилась и, повернувшись к собеседнику, спокойным и равномерным голосом произнесла:
— Вы ведь все это придумали? Верно? На самом деле, вы не отпустили ее…
— Почему? Отпустил, — настаивал на своем Винсент. — Но только ей удалось уйти не дальше лифта… В тот день во всем нашем доме на целых полтора часа отключили свет.
2006 г.
What goes around comes around
Тишина. Оглушающая и разрывающая изнутри тишина. Хорошенько прислушавшись, пытаешься словить звучание немало важного и уже родного голоса, а вместо этого время от времени доносятся лишь обрывки приглушенных посторонних звуков, отторгающихся собственным слухом, который принимает при этом ноющее и давящее молчание. И хочется его разрушить, проронив хотя бы одно, не имеющее смысла слово, но все никак не решаешься найти подходящего, и потому миришься и уступаешь неловкому молчанию. Тишина… Глупая и коварная тишина выступает в роли ответа тогда, когда не терпится услышать что-то совсем другое: более убедительное, обнадеживающее и выражающее полную ясность. А вместо всего этого — тишина… Глухая и нелепая тишина…
«Не молчи! Ну же, скажи что-нибудь/ Что угодно, но только не молчи! Видишь, он смотрит. Господи, он ведь ждет. Люси, не будь трусихой! Ответить ему… Ну, чего же ты медлишь?»
— Я тебя люблю, — все также размеренно, делая паузу после каждого слова, уверенно повторил Джастин, держа Люси за плечи и смотря прямо в глаза, от чего Люси, чувствуя себя как бы загнанной в тупик, резко захотелось вырваться и убежать. Немного помолчав, молодой человек продолжил:
