После обеда, когда кухарка убрала посуду со стола, Куприян попросил Никиту задержаться.
– Просьбу я твою, Никита, исполнил. Избу можно хоть сейчас смотреть.
– Отлично!
– Только знаешь… Одежа у тебя не нашенская, да и головного убора нет, выглядишь как чужеземец. Ты нормальную одежу купи – вот как на мне. Рубаху, порты, на голову что-нибудь. А хочешь – вместе пойдем, помогу подобрать.
– Я не против.
Вдвоем они направились на торг. Рубаху купили шелковую, лазоревую. Штаны буквально безразмерные, под любое телосложение, они только на гашнике держались. Гашник – веревка такая, вроде пояса, которую можно подтянуть и завязать. Ну и головной убор взяли в завершение – из толстого сукна, колпаком называли его.
Переодевшись, Никита сразу на местного стал похож – не отличить. Свою одежду он связал в узел. А вот поменять кроссовки на короткие сапожки, которые предлагал взять Куприян, отказался. Местная обувка – вся, без различия – что на левую ногу, что на правую. В своей удобнее и привычнее, и в глаза не очень бросается.
Они прошли к избе. Куприян достал ключ, отпер замок и распахнул дверь.
– Заходи!
Изба оказалась неплохой. Три комнаты, деревянные полы, печь – даже кухня. Но готовить тут Никита пока что не собирался. И место у избы удобное. В квартале – шумный торг, по другую сторону – храм. Куда ни пойди, мимо не пройдешь.
Удобное положение избы Никита сразу оценил. Успенский собор – главный храм Владимира в то время, службы многолюдны, богомольцы мимо избы по-всякому идти будут. Только вывеску какую-то сделать надо. Видел он в городе уже – то крендель у булочной, то ножницы над входом к цирюльнику. Правда, вывески невзрачные, художник явно без таланта. И что занятно: на вывесках только рисунки, чтобы и неграмотный человек мог понять. Тогда что ему отобразить? Никита задумался.
Куприян кашлянул:
– Прости, купец, задумался.
– О чем?
– Вывеска у входа нужна – вот как у булочной.
– Сделай.
– Самому? – удивился Никита.
– Зачем самому? Попроси монахов-иконщиков. У них и краски есть, и навык. Полагаю, недорого возьмут, чай не икона.
– Только не знаю, что изобразить?
Тут и Куприян задумался.
– В городе-то вывески у лекарей есть?
– Только у повивальной бабки младенец изображен. А у других – нет ничего, да где они живут, народ и так знает.
– Нет, так не пойдет.
– Тогда иди в монастырь, к иконописцам. Может быть, они подскажут.
Никита так и сделал – тем более что Рождественский монастырь был недалеко. Куприян отправился домой, а Никита – в монастырь.
