– Отлично! Помощником продюсера я еще не была. Чем они там занимаются?
– Джейн, я звоню министру?
– Давно пора.
Голос Элизабет Форсайт, которая решила лично поговорить со мной, спокойно-приветлив. Она строго интересуется, не под давлением ли Ричардсона я приняла такое решение.
– Это он под моим. Я справлюсь.
– Не сомневаюсь. Тогда вы отправитесь в качестве помощницы Престона. Он может в Болливуде почти все, постарайтесь понравиться Чарлзу.
Хочется сказать: «Да хоть черту!», но я скромно обещаю понравиться именно Чарлзу Престону.
Элизабет Форсайт смеется.
– Вам придется к нему съездить. Я договорилась на четыре часа после полудня. Остальное объяснит сам Престон. Желаю удачи!
– Благодарю.
– Куда мне ехать, Эдвард? Где там ваш Чарлз Престон?
– На студию в Ивер-Хит.
– В воскресенье на работе?
– Боюсь, у них, как у нас, никаких выходных. И еще вот что. Ты не будешь совсем уж без прикрытия, у меня в Мумбаи есть свой человек.
– Почему Мумбаи, мне же нужно в Агру?
– Тебе нужно сначала в Болливуд, в Агре только какие-то съемки. Разберешься на месте. Твоя задача – найти алмаз.
– Алмаз? Разве главное не убийство Сатри?
– Те, кто похитил алмаз, причастны и к двум убийствам, и к налету на Букингемский дворец. А убийство Сатри в Агре расследует местная полиция, вряд ли они будут довольны твоим вмешательством. Твоя задача – алмаз. Найди алмаз и утри всем нос, Джейн.
– Тогда лучше действовать от имени «Антиса».
Ричардсон морщится:
– Ты забыла этого слизняка?
Вот с этим я согласна: работать вместе с Томасом Уитни хуже, чем действовать самостоятельно.
– Хорошо, на месте разберусь, ты прав.
Своего человека в Мумбаи звали Калеб Арора. Запомнив его телефон (никогда ничего не записываю, это опасно), я интересуюсь:
– А тебе разрешили лететь?
– Да, завтра. Но там мы не встретимся, нельзя, – сказал Эдвард.
– Мог бы и не объяснять. Передай Энни, что я ее люблю и желаю все преодолеть. Пусть берет пример с меня.
А вот последнее – фальшь, я никому не пожелала бы своей судьбы, но говорить об этом Энни нельзя.
Теперь предстояло навестить до сердечной боли знакомый кабинет доктора Викрама Ратхора.
Ратхор – врач-консультант с большим опытом, но пересадку сердца самостоятельно осуществлял впервые. То, что сердце прижилось, радовало его вдвойне – и как человека, и как врача. Он прекрасный наставник, недаром за право быть его врачами-стажерами настоящий конкурс.
Меня в окружении Викрама Ратхора не знали только те, кто появился там сегодня. В каждом взгляде читалось удивление: надо же, с чужим сердцем и жива, сама ходит, говорит… Это любопытство окружающих лично у меня вызывает ярость, я не подопытная морская свинка и не заводная игрушка, нечего заключать пари, как надолго хватит моего завода!
