Я засмеялся. Наглое заявление, столь же нелепое, как и претензии Константина на то, что все земли к северу от стены принадлежат скоттам.
— Эта земля, — сказал я, — находится в половине дня верхом к северу от границы.
— Существуют доказательства наших притязаний, — сказал отец Херефрит.
Голос у него был глубокий, тон враждебный, похожий на рычание, а взгляд — ещё более недружелюбный. Я решил, что прежде он был воином — из-за шрамов на лице и бесстрашного взгляда чёрных глаз, в которых светился только вызов. Он был крупным и мускулистым, как и подобает человеку, много лет державшему меч. Я заметил, что он остановил лошадь в сторонке от остальных, даже от своего собрата-священника, как будто презирал их общество.
— Доказательства, — насмешливо повторил я.
— Доказательства! — священник буквально выплюнул это слово, — хотя мы ничего не должны тебе доказывать. Ты — дерьмо из задницы дьявола, и нарушил границы земель короля Эдуарда.
— Отец Херефрит, — казалось, Брунульфа обеспокоила воинственность старшего священника, — духовник короля Эдуарда.
— Отец Херефрит, — все так же спокойно ответил я, — рожден свиноматкой прямо из сраки.
Херефрит лишь зыркнул на меня. Как-то мне рассказали, что за морями есть племя, способное убивать взглядом, и похоже, священник пытался следовать этому примеру. Я первым отвёл от него взгляд и увидел, что один из двух флагов уже не развевается на лёгком ветру — его убрали с бастиона форта. Возможно, под этим флагом сейчас собирается отряд воинов, чтобы уничтожить нас, подумал я.
— Этот духовник короля, рождённый свиньёй, — обратился я к Брунульфу, продолжая наблюдать за фортом, — сказал, что у него есть доказательства. И какие же?
— Отец Стефан? — Брунульф переадресовал вопрос молодому и встревоженному священнику.
— В году 875-ом от рождества Господа нашего, — ответил второй священник высоким, дребезжащим голосом, — король Нортумбрии Элла передал эту землю в бессрочное владение королю Восточной Англии Освальду. Король Эдуард теперь правит Восточной Англией и потому является законным правопреемником этого дара.
Я взглянул на Брунульфа. У меня сложилось впечатление, что человек он честный, и его заявление священника не убедило.
— В 875-ый год Тора, — сказал я, — Элла сидел в осаде, а Освальд даже не был королём Восточной Англии, а всего лишь марионеткой Уббы.
— Тем не менее, — начал было старший священник, но запнулся, когда я перебил его.
— Уббы Ужасного, — произнес я, глядя ему в глаза, — которого я убил на берегу моря.
