— Разобраться надо, — хмуро кивнул я. — Но вы сперва все-таки сходите к хирургу.
— Вот я и собираюсь.
— А пакет вы принесли? — кивнул я. Мне хотелось отвлечь дежурную от печальных мыслей. — Я проснулся, а под дверью пакет.
— Какой пакет?
— А вон…
— Да нет. Я не приносила. Это, может, программа. Вы ведь к Юрию Сергеевичу приехали?
— В некотором смысле…
Дежурная вздохнула. Но женщина она оказалась отзывчивая, сварила еще чашку кофе, даже принесла спички. И, ушла, наконец.
Я закурил и устроился в кресле.
Я почти не спал, голова после встречи с Юреневым была тугая. Бездумно я обратил взор горе и увидел под самым потолком паучка. Паутинка была совсем прозрачная, казалось, паучок карабкается прямо по воздуху. Ему хорошо. У него не было моих загадок. Зачем я, собственно, приехал? Что меня пригнало сюда? Мог себе трястись в поезде, добраться до Благовещенска, у Светки Борзуновой выходит книга. В Хабаровске Тимка Скукин. Это у него фамилия такая, а вообще-то с ним не соскучишься. Но ведь приехал, чего виниться задним числом? Я виноват, что они все тут чокнутые? Или это я чокнутый?
Без всякого интереса я дотянулся наконец до серого пакета и вскрыл его.
Фотографии. Три штуки.
Я всмотрелся.
Непонятно, знакомо как-то…
Пятиэтажный большой дом фасадом на знакомый проспект…
Сосны с обломанными ветками… Ветром их обломало?..
Битый бетон на продавленном асфальте, в стене дома на уровне четвертого этажа дыра, будто изнутри выдавили панель…
Недурно там, видно, грохнуло.
Я отчетливо видел отвратительно обнаженную квартиру — перевернутое кресло, завернутый край ковра, битое стекло стеллажей.
С ума сойти, я узнал квартиру!
Конечно…
Кресло столь редкого в наши дни рытого зеленого бархата… Семейный портрет с обнаженной женщиной в центре… Как он не сорвался со стены?.. Письменный стол… Книги, книги, книги… Среди них должны быть и мои…
Ну да, я смотрел на вещи Юренева…
Сосны с обломанными ветками. Чудовищная дыра в стене. Зацепившись за что-то, чуть не до второго этажа свисал из дыры алый длинный шарф.
Что это значит?
И если в квартире произошел взрыв, почему там ничего не сгорело?
Какая-то дымка угадывалась. Несомненно, дымка. Она даже несколько смазывала изображение, но вряд ли это был настоящий дым.
Странно…
Я взглянул на вторую фотографию.
И оторопел.
Все та же дымка. Лестничная площадка, запорошенная мелкой кирпичной пылью. И Юренев. Он безжизненно лежал на голом полу, вцепившись все еще мошной рукой в стойку металлического ограждения. И маечка на нем была та же. Не маечка, а футболка со степным пейзажем. Я знал, что на ней написано: «Оля была здесь».
