* * *
Весенняя ночь дышала прохладой. За приземистыми дачными домиками висела луна – желтая, маслянистая, как кусок голландского сыра. Из-под ног метнулась тощая кошка.
Елена пискнула сигналкой, залезла в джип, припаркованный метров за двадцать от домика Огаревых. Завела машину, включила печку и несколько минут сидела, отогреваясь. Потом чуть приоткрыла окно, закурила. Белая струйка дыма тоненько потянулась в оконную щель.
Этот мужчина влез в ее мысли, в сердце, мешал ей работать, являлся в снах, заставляя вскакивать в постели с ощущением сладкого удушья в груди. Такое положение дел Елену Владимировну не устраивало, тем более что загадочного Володю она теперь видела каждое утро, выезжая на работу. Специально давала крюк, проезжая мимо домика Огаревых, и замечала в окне его гордую голову, склоненную над чем-то. Что он там делает один целыми днями? Ведь говорил, что все время работает… Может, строгает что-то? Ремонтирует вещи на заказ? Но кому? Тут и людей-то почти нет… А может… может, он скрывается от милиции? Все эти тайны вокруг сероглазого незнакомца делали его образ еще более привлекательным, волнующим. Елене казалось, что она переживает опасное приключение.
Все в его облике интриговало Елену, пленило ее истосковавшееся по любви воображение. А любви хотелось, хотелось настоящих чувств, страсти, хотелось любить и быть любимой, чтобы все было как в юности, когда она была самая красивая девочка в классе, а потом самая красивая девочка в институте, а потом самая красивая невеста, о чем свидетельствовали пожелтевшие фотографии. Впрочем, о последнем аспекте своей биографии вспоминать совсем не хотелось, хотелось жить здесь и сейчас, не откладывая ничего на завтра и полностью отрешившись от прошлого.
Она понимала, что не успокоится, что, вероятнее всего, влюбилась, и решила – черт с ним, лучший способ победить искушение – это ему поддаться. Сказала себе: пойду к нему – и будь что будет. В конце концов, она столько денег в себя вложила, не может же этот красавец сразу понять, сколько ей лет на самом деле… вот если придется раздеться, тогда да… но это если придется! И от этой перспективы у Елены тяжело и сладко ухало сердце и ныло в груди.
* * *
Женщина, стоявшая на пороге, вздрогнула от неожиданности и отпрянула, когда Володя рывком открыл ей дверь, как будто дожидался кого-то. Под легким платьем видны были очертания груди, плоского живота, красивой линии бедра.
Она стояла на пороге, взволнованная, трепещущая. Подрастеряла, выходит, свое обычное самообладание, смелость и напор? Явилась, сама пришла…
