Наступала ночь, людей уже не было слышно. Я испуганно посмотрела вниз. Там, далеко, распласталась река, она билась о черные, вырастающие из нее валуны… Падать было так высоко, что, наверное, я бы даже и не успела почувствовать прикосновение воды. Разбилась бы о камни, которые были повсюду. Пути назад не было… Склон крошился у меня под лапами. Крепко схватив зубами ствол коренастого, растущего прямо над обрывом дерева, я держалась из последних сил. Я знала, что мне долго не выдержать, что скоро я погибну, так и не увидев своего племени, звуки которого я слышала совсем рядом, так и не вкусив настоящей, положенной мне предками свободы…
Вскоре рядом надсадно завыли, и шуршание мягких тяжелых лап по траве придвинулось ко мне ближе. Мое племя, дети моих предков, к которым я так стремилась. Я ощутила дыхание смутной угрозы, и шерсть на мне встала дыбом… Сколько было этих лап, наверное десятки. Это была стая волков, я сразу их почувствовала. Они бесшумно двигались ко мне, тоже учуяв меня, и настрой их был самый решительный. Они были голодны, а я была их добычей. Так страшно мне никогда не было, лучше было бы мне упасть сейчас вниз, разбиться о камни, чем стать ужином для них. Для своего племени, встречи с которым я так искала. Своих далеких братьев и сестер, которые свободны всегда. И, наверно, всегда голодны и свирепы. Страшнее же было то, что я никогда больше не увидела бы своей Любимой, не почувствовала ее мягкой ладони на своей голове и не заснула бы, положив голову на ее лапу на нашем с ней Диване.
И вдруг, вдруг я услышала очень громкие звуки. До меня донесся едкий запах, который тут же забил мои ноздри. Моя Любимая когда-то стреляла из Ружья, я помнила этот запах, и Ружье ее тоже помнила. Оно всегда хранилось в нашей будке, иногда мы с Любимой брали его с собой на прогулку, и она стреляла из него по дребезжащим металлическим банкам. А однажды в нашу будку хотели пробраться плохие люди, и Любимая вышла и выстрелила из Ружья в воздух. Она могла бы этого и не делать, я бы сама разорвала их на куски. Но плохие люди испугались Ружья и ушли.
И вот теперь снова были выстрелы. Они повторились несколько раз. Движение мягких лап прекратилось. Стая замерла, чуть помедлив, развернулась в другую сторону и скрылась в сумерках.
Однако песок подо мной осыпался, я держалась из последних сил, повисла на чахлом деревце над пропастью.
Дальше началась суматоха, я услышала топот человеческих ног, потом меня схватили за шею и стали настойчиво вытаскивать из бездны, куда я падала.
