Шапочник не выдержал и сказал восторженно:
— Знаешь, Рябенькая, у меня сердце замирает, как подумаю… То-то будет радости на Тихой! То-то утехи!
— Ах!.. — вздыхала мечтательно сыроежка. — Скорее бы только разыскать аптеку да домой благополучно добраться.
Шли по знакомой дорожке к Золотому ручейку, следуя указаниям Муравья-информатора, сказавшего так:
— Дойдете, мои дорогие, до Золотого ручейка, а там идите все время по течению. Ручеек приведет вас прямо в Темный бор. В бору увидите соломенную хатку, а за ней и будет Луг медовых трав с аптекою… До аптеки вас проводит, если попросите, любая пчела. Пчелы очень вежливы и услужливы для всех тех, кто не желает им зла.
— А сколько дней нам придется идти до Луга медовых трав? — спросил Шапочник.
— Дней? — переспросил Муравей добродушно. — Доберетесь за один день, если не поленитесь.
Ну, где там лениться, торопились страшно. Рецепт и письмо доктора, лежавшие у боровика за пазухой, придавали им силы, и путники мчались, не чуя под собою ног. Единственно о чем беспокоилась сыроежка, чтоб Шапочник не потерял драгоценные бумаги, и поэтому часто спрашивала его о них. Боровик ощупывал их под рубашкой и успокаивал Рябенькую.
Проходя мимо избушки Кузнечика, боровик с сыроежкой увидели стайку детворы. Нечесанные, в грязных рубашонках, кузнечата уныло играли каким-то камушком на крылечке.
— А где ж отец, ребятишки? — окликнул их Шапочник.
Перепуганные малыши вскочили было с намерением удрать, но, растерявшись, от неожиданности застыли на месте.
— Папа пошел куда-то искать хлеба… — не сразу и чуть слышно ответили старшенькие.
— А мама вас не навещала? — спросила ласково сыроежка.
— Нет, — пролепетал самый младший, ковыряя в носу пальчиком. — Наша мама бросила нас, папа говорит. Убежала к какому-то жуку богатому.
— Ох, птенчик ты мой, несчастный! — приголубила его сыроежка. — А вы ели что-нибудь сегодня, детишки?
— Маленечко… — ответил, осмелев, старшенький. — Но папа сказал, что принесет нам еще… Хлебушка, душистых корешочков…
Боровик с сыроежкой развязали свои сумки и выложили большую половину припасов, которыми их наделили в Муравейнике. У детишек от такого изобилия глазенки засияли как звездочки.
— Ой, сколько гостинцев! — закричали они хором.
— Кушайте, дорогие, на здоровье, — пожелал Шапочник. — А отцу передайте от нас сердечный привет.
— Скажите, что от дяденьки боровика и тетки сыроежки — ночевщиков. Отец знает… — прибавила Рябенькая.
Связав свои, теперь уже не тяжелые сумки, боровик с сыроежкой отправились дальше. Шли берегом ручья. Солнце поднялось уже высоко и припекало нещадно. Поникла истомленная зноем трава, зажмурились ослепленные жгучими лучами цветы, примолкли птицы. Раскаленный воздух стал таким плотным, что путникам казалось, будто у них перед глазами все время дрожит и мерцает блестящая частая сетка. Хорошо еще, что от воды тянуло живительным холодком, освежавшим идущих…
