Лицо Грина было хмуро. Он подошел к дверям конторы, тихо отворил их, молча уселся напротив Берковера и посмотрел на него усталыми глазами.
— Что случилось? — спросил Берковер, стараясь заглянуть поглубже в глаза Грина.
— Ничего, — ответил тот, отворачиваясь.
— А все-таки?
— Ничего…
Берковер энергично повернулся на стуле, так что тот даже скрипнул, наклонился к Грину и взял его руку:
— Ничего, говоришь?
Председателю казалось, что сейчас он услышит что-то такое, чего бы и слушать не следовало.
«Неужели это возможно? — спрашивает он себя и смотрит на хмурое лицо Грина. — Неужели опять на него эта дурь нашла?» Он сжимает кулаки, ему кажется, будто он, держа в руках вожжи, сейчас помогает толкать в гору тяжелый воз. Поэтому ни на минуту нельзя отпускать вожжи, нельзя допустить, чтобы колеса хотя бы на пол-оборота повернулись в обратном направлении…
Грин сидит опустив голову. В комнате нудная тишина. Берковер не выдерживает этого:
— Скажи как товарищу! Что случилось?
Грин не отвечает. Его широкие плечи нервно опускаются и подымаются. Он вздыхает:
— Трудно так жить…
Прищуренные глаза Берковера впиваются в Грина. Он научился так заглядывать в глаза людям, которые приходили пугать его тем, что они уедут. Он научился различать, хотят они таким образом что-нибудь получить от него или действительно собираются уезжать. Но в глазах Грина он видит лишь мутноватую тусклость и вспоминает интимный разговор, который произошел между ними некоторое время тому назад. Грин пришел и сказал: «Трудно мне так…» И просил освободить его от работы. Тогда это свелось к отдельной комнате, которую ему предоставили в первом же построенном доме. Но сейчас Берковер видит по глазам Грина, что возникла трудность иного рода, и он не знает, сможет ли теперь помочь. И Берковер, который на целый десяток лет моложе Грина, почувствовал себя в положении сына, вынужденного сватать невесту своему отцу.
— Что же, — спрашивает он с натянутой улыбкой, — с Настей так-таки ничего не выходит?..
— Эт… — машет рукой Грин и отворачивается к окну.
Берковер не знает, что, собственно, означает это многозначительное «эт…» Он знает только, что с тех пор, как Грин познакомился с Настей, он стал другим человеком, как будто бы даже помолодел.
— Что ты, — говорит Берковер, — ведь она же очень славная!
Грин резко поворачивает голову и придвигается поближе к окну, шея у него краснеет.
— Нечего стесняться, — успокаивает его Берковер. — Ведь и я холостяк. Думаешь, я не чувствую, как трудно… И в самом деле, сколько же времени можно так? Я и сам хочу начать жить по-человечески! Сейчас вот позвоню, чтоб прислали партию переселенцев…
