Файвка подтянул поясок, поплевал на ладони и потащил Ривкина по земле.
— Держись!
— А ты его к дереву привяжи!
— Не пойдет сапог, мокрый.
— Не тащи! — кричит Ривкин. — Ты мне ногу оторвешь!
— Разрежь сапог — и дело с концом! — советует старик Брейтер.
— Давай нож, Зелда!
— Жалко! Высохнет и снимется, — говорит Ривкин, глядя на сапог.
— Балда! — кричит Файвка, хватая нож. — Вспори шов сзади! На нож! Сапог как куколка!.
Ривкин поднялся.
— Ну, ребята, надо готовиться к отъезду.
— На какой остров едем?
— На Тарабаровский. На Алешином косить не будем.
— Он уже едет! — ворчит Брейтер. — Только что смерти в глаза глядел и опять лезет!
— Да, да, товарищ Брейтер! Биробиджан — это вам не игрушка!
— Ну и местечко! Выискали-таки страну для нашего брата! — кряхтит старик.
— Будет, будет, товарищ Брейтер! Еще годик-другой и на нынешних болотах зацветут виноградники. Что большевики порешили, то непременно будет! — говорит Ривкин, шагая босиком по траве.
Брейтер смотрит на этого «пришельца с того света» и никак понять не может, чему тут, собственно, радоваться. «Черт меня занес в эту треклятую тайгу! Ничего лучшего для нас найти не могли», — думает он.
— Кто с лошадьми? — спрашивает Ривкин.
— Груня.
— Ее сменить надо.
— Иду! — кричит Брейтер-младший и бежит по тропе к полю.
— Всюду лезет первый, провались он! — прошипел старик. — От горшка два вершка, а всю ихнюю премудрость уже постиг! Лезет в огонь и в воду!
«Всю премудрость» он еще не постиг, этот пятнадцатилетний парнишка, но идти за нее в огонь и в воду он действительно готов.
В сумерки на Амуре показалась лодка с Тарабаровского острова. На берегу уже горели костры, и клубы дыма разгоняли комаров. Коммунары собирались залезать в мешки, когда неожиданно вернулись с поля Ривкин и Груня. Ривкин крикнул;
— Ребята, вылезай из мешков! Ехать надо.
— Ехать?
— Ночью?
— Да, да, ехать, ехать!
— Что значит «ехать»? Послушаем сначала, можно ли там косить, а то вдруг пожалуйста: надо ехать… — Брейтер залез в мешок и уже там закончил свою мысль.
Ребята вылезли из мешков и следили за лодкой, которая приближалась к берегу. Лодка скользила по неподвижной глади реки, и всплески весел все явственнее слышались на берегу. Луна шла следом за лодкой и наткнулась на берег.
К берегу натаскали сена и разожгли костер. Густое облако дыма клубилось над головами и било приятной горечью в лицо.
Лица приехавших с острова были искусаны и распухли, глаза — красные, заплывшие.
— Ох, и задали же нам комары! — пытается улыбнуться Фрид. — Их там миллиарды! Наловить полный котелок на обед — ничего не стоит!
