— Мне и нескольких веточек хватит, — беззаботно ответил Левашов. — Такая громадина только для семейного человека с детьми. И где ты ее раздобыл?
От ели исходил какой-то неприятный запах, похожий на бензин. Оказалось, что елку достал Саркисову знакомый гаишник и вчера вечером оставил ее у бензоколонки. Там она и провела ночь, впитав в густую хвойную крону все запахи большой дороги: автомобильных масел, мазута, этилированного бензина.
— И как ты от этой романтики дорог теперь избавишься? — спросил Левашов. — Такой амбре не для детей. Кстати, Боб, ты все еще в общежитии живешь?
— Обещают квартиру, — Саркисов грустно захлопал ресницами. — В очереди мы среди первых, как-никак два молодых специалиста. Главный говорит, еще с год надо потерпеть. А ты далеко собрался?
— В библиотеку, медицинскую. Хочу сменить книги по хирургии, да захватить что-нибудь из художественной литературы на дежурство.
— Пошли вместе, — Саркисов переместил дерево на другое плечо. — Сначала в библиотеку, я там сто лет не был, потом заглянем ко мне в общежитие.
Они дошли до библиотеки, воткнули елку в сугроб перед шатким деревянным крыльцом. По крутой резной лестнице, скрипящей, казалось, не то, что от прикосновения — от дыхания, поднялись наверх. Библиотекарь Полина Леонидовна, знавшая молодых врачей еще студентами, обменяв Виталию книги по медицине, откуда-то из-под самого потолка достала тяжелый том в картонном футляре.
— Специально для вас отложила, Виталий. Знаю, что интересуетесь искусством. Вот подошла и ваша очередь. Это альбом Глазунова, его на днях профессор Иноземцев занес.
Пока Левашов рассыпался в благодарностях, приблизился Саркисов с книгами. Две он взял по психиатрии, своей специальности, еще две детские, для малышей. У Бориса семья большая, он еще на пятом курсе женился. Теперь у него близнецы — мальчик и девочка. Похоже, он и подался в психиатрию из-за высоких надбавок и большого отпуска.
От библиотеки до медицинского общежития рукой подать, один квартал. Они вытащили ель из сугроба, потрясли, освобождая от мокрого снега. Потом оба дружно взвалили дерево на плечи, и зашагали к девятиэтажной сверкающей огнями башне, возвышающейся маяком, среди деревянных частных домов.
«Дождался-таки Глазунова, — радостно подумал Левашов, прячась за воротником от острых мокрых иголок. — Спасибо Полине Леонидовне, не забыла». Теперь внеплановое ночное дежурство стало даже чуть более желанным.
