— Да, — говорит Смерть, — вот анкету заполним сейчас и все. Ну, рассказывай, как ты жил.
Стал Заяц рассказывать, и вышло по его рассказу, что всю свою жизнь он только и знал, что бегал ото всех да по кустам прятался. Да и час назад все по лесу петлял, следы прятал.
Записала Смерть ответ его. Спрашивает:
— Ну, а чему ты радовался в жизни?
Сказал Заяц:
— Больше всего я радовался, когда удавалось мне убежать от опасности и спрятаться понадежнее,
И этот ответ его записала Смерть,
— Ну, — говорит, — а чем ты гордишься в своей жизни, скажи?
Вытянулся Заяц перед своей Смертью в струнку, доложил:
— Горжусь, что непойманным до старости дожил и тебя в полном сознании встретил.
И покачала тут Смерть головой:
— Эх, ты, — говорит, — не прожил ты свою жизнь,
а прокрался по ней. Даже совестно нести тебя, такого. Глянет кто-нйбудь и скажет: «Труса Смерть несет».
— Да, — вздохнул Заяц, — это верно. Не явил я за всю мою жизнь своей смелости, а ведь ее у меня полна грудь. Но если ты дашь мне день жизни, увидишь тогда, на что я способен.
Махнула Смерть рукой:
— Ладно, дарю тебе день жизни.
И растаяла в воздухе, как будто ее и не было*. И тут же, почувствовал Заяц, что не давит ему больше сердце и что он снова может дышать.
Подпрыгнул он тут от радости, закричал:
— Живу!
И слышит — идет кто-то по лесу, шуршит под чьими-то шагами трава.
Пригнулся Заяц пониже и полез поскорее в терновый куст прятаться. Заяц и в последний свой день остался зайцем.
Обветшали у медведя Потапа и медведя Спиридона берлоги. Самим подправить сил нет — одряхлели медведи, состарились. Медвежат помочь попросили. Медведь Потап Шашку позвал, а медведь Спиридон — Мишука.
— Помогите, ребятки, зима скоро.
Откликнулись медвежата, пришли. Правда, Ивашка без всякой радости принял приглашение медведя Потапа, он сызмала не привык к делу, но мать сказала :
— Иди.
И соседи сказали:
— Сходи.
И Ивашка пошел. Нагреб листьев дубовых в роще, постель медведю постелил. Попытал — жестковато. Надо бы еще подстелить, чтобы помягче было. Но так рассудил Ивашка:
—И чего это я радеть буду? Для себя, что ль, стараюсь. И так сойдет.
Слукавил медвежонок, приберег силу.
За вход принялся. Косяки новые поставил, дверь навесил. Смотрит — эх, не рассчитал он немного. Повыше бы надо притолоку поднять. И поскреб в затылке: «Переделать если...».
Но тут же сказал:
— И чего это я буду понапрасну силу тратить.
He мне ходить-нагибаться, а Потапу, и так сойдет.
