— Да нет, не особенно, — без выражения ответил Дев.
Она очнулась и резко развернулась к нему:
— Неужели ваши родные не гордятся всемирно известным сыном? Трудно поверить!
Он пожал плечами:
— Не знаю. Может, и гордятся. Мы нечасто видимся.
Руби собиралась спросить что-то еще, но он со скрипом отодвинул стул от стола.
— Пойдем или еще посидим? — Не дожидаясь ее ответа, он встал.
— Кажется, мы договаривались, что уйдем порознь, — напомнила она.
Главное — чтобы их не сфотографировали вместе.
Дев провел рукой по волосам и, не говоря ни слова, вышел из зала.
Руби не хватило времени сообразить, почему он так стремительно ушел. Неужели он притворялся целый вечер?
Неожиданно Дев вернулся.
— Метрдотель уверяет, что папарацци здесь нет, так что, по-моему, можно рискнуть.
Руби кивнула. Хотя она не собиралась покидать ресторан одновременно с ним… они вышли вместе. Бок о бок спустились по лестнице, вышли черным ходом. От его близости ей было приятно и тепло. Она решила, что все дело в хорошем вине. Когда они одевались, у нее немного кружилась голова и она старалась не смотреть на него. В самом деле, непонятно, почему она так упорно отказывалась от этого свидания?
Пропуская ее вперед, он заглянул ей в глаза и, наверное, прочитал ее мысли.
— О чем ты сейчас думаешь? — спросил он.
Выйдя в тихий переулок, Руби ответила:
— Я в полном замешательстве. Уже привыкла считать тебя самодовольным эгоистом, но сегодня ты показался мне… почти милым.
Она вздрогнула, когда он положил теплую ладонь ей на плечо и развернул к себе лицом. Потом взял ее за руку, потянул за собой. Руби вскинула голову. Они стояли под уличным фонарем; его лицо оказалось в тени.
— Нет, Руби, — тихо, но твердо сказал он. — По-моему, позавчера, в моем вагончике, ты все поняла совершенно правильно.
Она нахмурилась, силясь вспомнить, что наговорила ему позавчера. От злости и досады она себя не помнила, а сейчас… сейчас ей вообще было трудно о чем-то думать.
— Я совсем не «милый». — Он выпустил ее руку и зашагал вперед.
Внутренний голос требовал спорить, разубедить его. Но Руби молчала, понимая: Дев имел в виду вовсе не свой шантаж, вынудивший ее согласиться на сегодняшнее свидание. И не опоздание к ужину. Он вообще говорил не о ней.
Она не понимала его, но угадала в нем что-то знакомое. Поэтому она молча догнала его, и они пошли рядом.
