Она добилась того, что он обратил на нее внимание; его улыбка увяла, и она заметила лучики морщинок вокруг его голубых глаз — наверное, они появились, когда он щурился на солнце. Глаза, как прожекторы в старом научно-фантастическом фильме, высвечивали изгиб полной нижней губы, манили к себе…
— Насколько важно? — спросил он.
От его вкрадчивого голоса мурашки пробежали у нее по спине. От него исходило тепло. Когда она успела подойти так близко, что чувствует на своей щеке его дыхание?
— Очень… очень важно…
Пока мозг с трудом пытался отдать ногам приказ отойти, его рука легла ей на талию, скользнула под шелковую кофточку, прошла по спине. От кончиков его пальцев шли искры удовольствия. Она опьянела, и новые ощущения заблокировали сигнал тревоги. Увидев его губы совсем рядом, она прошептала лишь одно слово:
— Да…
Его язык без труда раздвинул ей губы; проник внутрь, как серебряный ключ, который бесшумно поворачивается в хорошо смазанном замке. Она прильнула к нему всем телом, желая большего. Но, как только она обхватила его руками за шею, он чуть отстранился и на миг заглянул ей в глаза.
— Нет, не малина… — прошептал он.
Не малина?!
Он слегка нахмурился и, выпрямившись, посмотрел на нее сверху вниз. Надо было надеть туфли на двенадцатисантиметровых каблуках…
— Хотя не настолько это важно.
Он отпустил ее, и она во второй раз прислонилась к морозильнику, чтобы не упасть. И во второй раз за утро пожалела, что не удержала язык за зубами.
— Не важно?
Если она сейчас покраснела, она не малина, а самая настоящая свекла. И смотрит он все время не на лицо ее, а на юбку! Почему так кружится голова? Виновата генетика… На всех женщинах из семьи Эймери лежит проклятие. Она забыла обо всем, совершенно перестала соображать, потеряла голову. Интересно, что сейчас думает о ней Александер Уэст? Наверняка решил: она готова на все, лишь бы получить что хочет…
— Да ведь я только о мороженом, — рассеянно заметил он.
— Вы сказали «только о мороженом»?
— Как вы сюда вошли? — вдруг отрывисто спросил он, словно не слышал ее. — Кафе закрыто. — Его раздражение ударило ее по лицу, как пощечина, зато и мозги сразу встали на место.
— Через боковую дверь, — отрезала она.
Нет, она ни за что не скажет ему, что Риа дала ей ключ, чтобы она могла забирать заказы в неурочные часы. Она ничего ему не скажет и, как только убедится, что ее мороженое готово, сразу уйдет. А вернуться можно и попозже, когда его здесь не будет.
